Юрий Погуляй - Счастливые Земли

Никто и никогда не ходит на штурм ночью. Можно попробовать, только если ты бессмертен и неуязвим.

Высокие крепостные стены. Не такие огромные, как у Бастиона, но все равно неприступные. Алая полоска на западе – след закатившегося солнца. Блики факелов на доспехах защитников.

А внизу горят фигуры. Проклятые. Медленно бредущие в бой, на штурм. С грохотом срываются в небо камни катапульт, но до далекого врага не достанешь, а демонам падающие сверху снаряды безразличны.

Среди огненных силуэтов выделяется один. Огромный рыцарь в доспехе, сквозь цели бьют струи пламени.

Гнев...

Все ближе и ближе ворота крепости. Вперед выбегают каменные монстры, готовые ломать защищающую людей преграду.

Вдали ревет армия Безумца. Эти будут стоять, пока Проклятые не очистят твердыню от врага.

А над обреченным городом несется песня. Слова, известные любому дундэйлцу. Гимн погибающей страны. Его подхватывает каждый защитник, будь то могучий рыцарь или недавно научившийся стрелять лучник

Ужасный грохот – в ворота ломятся каменные люди, и над крепостью повисает сокрушительный вопль:

– За Дундэ-э-эйл!

И, словно поверженные криком, Горящие гаснут. Обнаженные тела Проклятых медленно оседают на землю. Хрустит прогоревшим доспехом потухший рыцарь, падает на колени, пытается встать, опирается на меч, но неуклюже заваливается набок и замирает.

У ворот лежат тела тех, кто только что крушил окованное дерево.

Молчат ошеломленные защитники крепости. Молчат опешившие захватчики. Молчит весь мир. Проклятых больше нет...

Гезеш вздрогнул, вырываясь из тумана видения.

«Слишком легко давалась победа, – хмыкнул голос. – Да, они – единственные, кто заслужил покой. Отмучились! Я их освободил!»

Искатели сидели рядом и терпеливо ждали. Друз жевал какую-то травинку, Паблар, закинув руки за голову, наблюдал за игрой солнечных лучей на изумрудных листьях.

А Джаззи вытащил из мешка свой барабанчик и чуть слышно отбивал неторопливый ритм.

– Гнева больше нет, – сообщил Гезеш. В голове вспыхнуло: «Карна!»

Друзья переглянулись.

– Что значит «нет»? – спросил шут.

– Они освободились. Проклятие ушло.

– Отмучился старый, – хмуро проговорил Паблар. – Добился своего...

– А может, и Безумие... Того... – с надеждой поинтересовался Джаззи.

– Не рассчитывай...

– Грустно, – кивнул Друз. – Хоть и шли к этому, а все равно – жаль.

Карна... Может, теперь ты счастлива? Мне будет не хватать тебя...

– Ясно. Надеюсь, нас не зарубят свои же? – Паблар сел, почесал подмышку. – Когда явятся к Крепости.

– Надеюсь, они до нее все же дойдут! Бастион! – напомнил ему Друз и легко поднялся на ноги. – Пошли! Надо найти место, где можно спокойно подождать наших.

– Мне бы вспомнить, что я должен сделать, – поделился с приятелями Гезеш.

«Не волнуйся, вспомнишь», – хихикнул Лик.

Лесоруб плотно сжал зубы, старательно игнорируя собеседника.

Место нашли быстро. Зудящая комарами низинка с бьющим из-под земли ключом. К насекомым путники давно привыкли, поэтому искали стоянку, где можно спрятаться в случае опасности.

И потянулись наполненные бездельем и скукой дни ожидания. Джаззи просто не расставался со своим барабанчиком, и это действовало на нервы не меньше. Друз проводил долгие часы в постоянных тренировках. Для поддержания хорошей формы, как он выразился. Гезеш не знал – куда уж лучше. Наемник был силен и без ежедневных упражнений. Паблар просто валял дурака, иногда присоединяясь к музицированию шута. А Лесоруб думал. Взвешивал прошедшие после Колонны месяцы, вспоминал людей, с кем довелось пересечься по пути. Обещал сам себе выполнить долг перед ними.

Жертва Родинки перевернула все с ног на голову. Только теперь Гезеш действительно хотел закончить путь. Ради таких, как ушедший в Колонну друг. Гибель Родергрима, смерть Антага, добровольное безумие Бартела – все меркло по сравнению с поступком старого приятеля.

А еще Лесоруб думал о Карне. Постоянно. Он каждый вечер втайне ждал, что девушка-призрак зависнет над костром Искателей, и ее губы тронет улыбка.

Но, разумеется, никто не появлялся.

А дни шли...

По прошествии второй недели Искатели занервничали. Друз частенько пропадал в придорожной рощице, оглядывая дорогу в надежде обнаружить следы армии Прорыва.

Увы. Тракт словно вымер. С него исчезли даже гонцы, обычно скачущие с вестями от форпоста к форпосту.