Марик Лернер - Юность воина

Обе вещи достаточно весомы, и они это понимали. Любой правитель старался не показывать публично предпочтения одного бога перед другим. Даже молельни общие. Перевес всегда опасен непредсказуемыми интригами и столкновениями.

— Это само собой, — небрежно отказалась жрица.

— Я так не думаю! — поднимаясь, обронила девушка. — Ну что ж. Пусть тепло тебя не оставит. Мне пора.

— Сядь!

Пауза — и Джеки с демонстративной неохотой опустилась на стул.

— Что самое дорогое? — потребовала слепая.

— Земля.

— Вот именно.

— Лес большой, укажи место — и я выделю для Сестер.

Делиться хорошими угодьями она не собиралась. Уступи — и полезут другие. Все сейчас внимательно наблюдают за ее действиями. Ей нужны Дочери Смерти, но всему есть предел. Один гектар леса может прокормить одну или двух свиней, один гектар луга — нескольких овец, один гектар пашни дает заметно больше. Пусть люди сами расчищают и помнят, кому они обязаны. Не жрицам. Роду фем Кнаутов.

— А где найти желающих?

— Я думаю, вы легко обнаружите целую толпу на севере. Не стану вмешиваться, если они принесут присягу сюзерену и будут честно платить налоги на общих основаниях.

— Это будут мои люди!

— И мои деньги! Кстати, и сталью они обязаны служить мне. Для Храма у тебя хватает и своих.

Большинство мужчин-служителей были дети Дочерей Смерти. В род они не возвращались. Так и оставались при своем месте. Охрана и работники. А Сестры себя особо не стесняли в этих делах. Могли и специально забеременеть по каким-то своим соображениям. Еще один вариант передачи по наследству приобретенных качеств и способностей. Насколько это помогало и существовала ли некая иерархия внутри Храма Трехликой, посторонним не докладывали. Как и в любом другом месте. Кое о чем можно было догадаться, но насколько верно, никто не знал. Храмы своих тайн обнародовать не любят. Болтающие о секретах редко заживаются в этом мире.

— Но жриц возле себя ты хочешь.

— О! Сколько угодно вариантов. От обычной оплаты до постоянного платежа.

Молодая женщина, стоящая с непроницаемым лицом за спиной у Верховной, нагнулась и что-то сказала в самое ухо.

— Скажем, доходы с Фосье, Шантийи и Пламера. Три Сестры и три деревни.

Ну да, отметила Джеки. Все они знают. И сумму тоже. Неплохие деньги оттуда идут. Знать точно сумму услуг заранее нельзя. Может выйти и так и эдак.

— Заметь, я не прошу Рогачев!

— Не сами деревни. Или выплаты за поселки, или лес под расчистку. Одно из двух.

— Как я могу сейчас говорить о переселенцах…

— Придется выбрать.

— Ты выросла, девочка, но стоит ли обижать меня?

— Ты назвала цену, я согласилась. В чем унижение?

— Надо же иметь возможность поплакаться и под это дело нечто стребовать?

— Ты шутишь? — изумилась Джеки.

— Надеюсь, с возрастом ты сообразишь, что и Верховная Жрица человек. Даже появишься без дела. Просто поболтать.

— Да я…

— Ладно-ладно, — отмахнулась та, — мы не в бою. Искусство торговаться заключается в том, чтобы соперник ушел довольным и в уверенности, что обжулил партнера. Лишь дураки думают, что цель — отобрать все. Кто с тобой будет иметь затем дело? Лучше взять немного и постоянно, чем один раз много. Поэтому купцы и молятся Великому Обманщику и Плуту.

— Мы не купцы!

— Брось, основное твое занятие в ближайшем будущем — считать золото. Война требует три вещи: денег, людей и готовности драться. Почти всегда две последних зависят от первой. Иногда и клинки обнажать не приходится — подари мешок с империалами, и все враги оближут тебе ноги, а ворота неприступной крепости распахнут мгновенно. Империей правит золото. Про честь и долг забыли напрочь. Если ты таких вещей не понимаешь, ничто не поможет. Сковырнут с теплого места достаточно скоренько. Молчишь? Видимо, не безнадежна. Каждый человек имеет цену. И она не обязательно в деньгах выражается. Одному нужна женщина, другому земля, третьему знания или удовольствия. Купить можно любого.

— Ты не веришь в честь? Все кругом предатели?

— Какая преданность от сидящего на цепи? Поводок должен быть свободным. Оставляй людям иллюзию свободы.

Джеки непроизвольно глянула на молчаливо присутствующих Сестер.

— Храм — это другая ситуация, — прекрасно поняла слепая. — Наши обеты, кроме всего прочего, делают нас равными в основном — подняться до моего места сможет любая.

— В теории.

— Конечно, — легко согласилась Верховная Жрица. — Будучи нескромной, а главе Храма и нельзя иначе, я могу уверенно заявить: таких, как я, в мире очень немного.