Стэлла Соколова - Начало пути (СИ)

Схватив девчонку за запястье и крепко сжав его так, чтобы пальцы жрицы разжались, Тифар посмотрел на остальных. Тихий стон разочарования вырвался из груди - из двенадцати жриц одиннадцать были уже мертвы, а пористый камень жертвенника впитывал кровь потомка Райдана.

Медей неподвижно стоял, расставив руки в стороны и подняв лицо к ночному небу. Серебряный свет полной луны окутывал его словно туман. Когда за спиной Искусителя появились прозрачные крылья, Тифар ударил девчонку в висок и сделал несколько шагов вперед.

Темный слишком занят тем, что впитывает силу, запечатанную в сосуде, а значит, еще не все потеряно...

Присев на корточки, советник отвел назад руку с зажатым в ней катоном и прыгнул на Медея, намереваясь ударить того в спину, раз уж Искуситель так любезно ее подставил. В тот же миг Медей развернулся и изящно увернулся от удара. Прикрыв лицо крылом, Искуситель рассмеялся, глядя в глаза советника, в которых плясали алые искры. Если бы Тифар не провел столько времени на жертвеннике, скованный оковами, что вытянули из него почти все силы...

Расправив крылья, Медей поднялся в воздух и, кинув прощальный взгляд на Тифара, он исчез во тьме. Сжав в руках рукоять бесполезного катона, советник зло смотрел на быстро удаляющийся силуэт Медея. Сдавленный хрип привлек к себе внимание и Тифар вернулся в реальность.

Наследник императорской короны все так же лежал на жертвеннике, даже не пытаясь пошевелиться. Что в принципе, было понятно - не только черные кандалы вытягивали жизнь, но и сам пористый, как губка, камень алтаря играл в этом не последнюю роль.

- Убей его...

Циничные слова, прозвучавшие совсем рядом, заставили Тифара побледнеть и сжать зубы. Верно... Именно сейчас он может обернуть проигрыш и сделать его своей победой. Явление Медея обеспечит нерушимым алиби, а вся информация, собранная де Мором окажется бесполезной, если Тифар докажет, что единственным его желанием было разоблачить Анкель. Доказать это будет нелегко, но так или иначе - как только здесь побывает один из императорских магов, Тифар будет оправдан. Ведь и он сам полежал на алтаре, следы впитанной магии будут еще долго "жить" в памяти камня.

Глядя в глаза друга, советник обхватил рукоять катона обеими руками и отвел его к левому плечу, чтобы одним ударом отсечь Лазару голову. Он сможет доказать, что наследника пришлось убить, потому что тот должен был стать сосудом для Медея... Потому что душа его, к тому времени, уже ушла в Мир Светлых, оставив после себя пустую оболочку...

- Не медли, убей его!

Пронзительный крик Тая заставил Тифара прийти в себя.

- Убей! Убей его!

Медленно, словно преодолевая сопротивление окружающей среды, советник повернул голову в сторону брата. Тай стоял рядом, бледное лицо, такое красивое и родное, такое любимое, в тот момент напоминало уродливую маску. Глаза, напоминавшие скорее глаза безумного животного, смотрели на прикованного к жертвеннику Лазара, по алым губам текла слюна, которую Тай вытер рукавом кафтана.

Посмотрев на Тифара, Тай ткнул в Лазара пальцем и закричал:

- Убей, немедленно убей его!

- А ведь ты совсем не вырос, Тай...

Грустная улыбка скользнула по губам и Тифар воткнул катон в щель между камнями. Тай смотрел на него, безумно вращая глазами. Посмотрев в глаза своего мертвого брата, советник закрыл лицо руками.

- Говорят, в мире Светлых те, кто покинул этот мир, продолжают жить...

По щеками потекли непрошеные слезы и Тифар тихо прошептал:

- Прости меня, Тай... Прости за то, что сделал тебя таким...

Словно бы не понимая, Тай закричал:

- Ты обещал, ты поклялся! Убей наследника!

Покачав головой, Тифар произнес:

- Нет.

Сквозь пелену, застилавшую взор, Лазар смотрел на преклонившего колени Тифара. Плечи советника опустились, лицо тот спрятал в ладонях. Едва различимые в тишине слова, заставили Лазара нахмуриться:

- Прости меня, Тай...

Лазар и раньше замечал за Тифаром подобные странности - когда тот только поступил в Акадэмию, он частенько разговаривал со своим мертвым братом, что послужило еще одним поводом для прочих считать Тифара сумасшедшим. Лазар же тогда думал, что таким образом Тиф избегает вечного одиночества.

Признаться, когда Лаз впервые услышал задушевную беседу Тифа с пустотой, он тоже решил, что тот малость не в себе. С другой стороны, все гении немного того, если верить словам императорского мага. В общем, еще в юношестве Лаз решил, что если уж Тифару интересно болтать с пустотой и прислушиваться к тому, что та ему отвечает (если отвечает), то пусть так оно и будет. У каждого свои привычки, в конце концов. Правда, постепенно, когда дружба между наследником и гением рода де'Льен окрепла, тот перестал болтать сам с собой, чем порадовал Лазара. Только вот, кто же знал, что после Акадэмии, когда друзья перестанут проводить вместе столько времени, старые привычки напомнят о себе?