Сергей Сухоруков - Стражи цветка

- Да, господин.

- Сколько?

-Трое. Все так, как вы и говорили.

-Кто еще в корчме?

- Только мои работники и моя дочь.

- Заказ?

- Свиные ножки с хреном... о, это наше лучшее блюдо,- заметно оживился корчмарь.- Грибы тушеные, грибы...

- Напитки?

-Пиво. Квас. Мед... самый сладкий и крепкий в округе. И березовый сок даме. За счет заведения.

- Если закажут еще, принесешь два кувшина. Пиво и мед. Если нет - предложишь сам... За счет заведения. Если...

- Хозяин!- Заговорщики вздрогнули.- Пиво и меду!!!

- Что стоишь?- понизив голос, зашипел стражник. - Наполняй! Живо!

Колодок взял поднос. Поднос задрожал.

- Поставь,- вдруг остановил корчмаря сотник. Колодок увидел в его руке стеклянный пузырек с прозрачной жидкостью. Стражник аккуратно его откупорил и разлил содержимое поровну в оба кувшина. - Вели отнести своему работнику.

Колодок подозвал Болду.

Пока работник поднимался по лестнице, сотник вышел на улицу и остановился на крыльце. Какое-то время к чему-то прислушивался, а затем поднял правую руку, указывая ладонью в сторону тракта. Над корчмой взвилась птица и исчезла в темноте. Сотник вернулся в залу.

Тем временем Болда, легонько постучав ногой в дверь, толкнул ее плечом и вошел внутрь. В комнате он увидел худого и старого мужчину, толстого и зрелого мужчину и красивую женщину, расположившихся вокруг невысокого стола. Людская молва гласила, что колдуны способны отводить глаза простым людям и показывают им только то, что считают нужным. Если это так, то сейчас они изображали безмятежный отдых и делали это весьма правдоподобно. Белобородый старик пил из кубка, толстяк что-то жевал и щедро кормил мясом огромного черного ворона, сидящего на его жирном плече, а женщина перебирала травы, разложенные перед ней на краю стола. Еда и питье возле нее были почти не тронуты.

Приблизившись к столу, юноша почувствовал приятный травяной аромат. Невольно его вдохнув, он среди прочих запахов уловил дух ромашки.

...Как тем летом, когда Марта с отцом вернулись из города и Болда встретил их у ворот. Тогда он Марту словно увидел впервые, так она была хороша в тот день. Он не в силах был отвести от нее глаз, уронил корзину с покупками, а она мило сердилась. А потом, вглядевшись в его лицо, засмеялась. Колодок же спросил:

-Тебе дурно, парень?

Нет, ему было хорошо. Очень хорошо.

- Спрячь свое сено, Знахарка, не видишь парню дурно.

-Милая, проводи юношу.

Болда почувствовал мягкое прикосновение чего-то пушистого к своей ноге. Это была серая молодая кошка. Фыркнув, она подбежала к выходу и нетерпеливо оглянулась. "И вовсе у нее не красные глаза. А зеленые..."

- Звездосчет, мы напрасно ждем. Вилькофф не придет.

- Да. Так что же ты выяснил?

...Голоса вдруг исчезли. Наваждение рассеялось, и работник очнулся стоящий на лестнице, спиной к двери. В голове еще слегка шумело. Подноса с кувшинами в руках не было. Но он не помнил, как ставил его на стол или отдавал постояльцам. Но желания вернуться и проверить у юноши не появилось. И ему ничего не оставалось, как спуститься вниз.

Пожалуй, нельзя сказать, что штурм корчмы "Бук и дуб" начался внезапно. Ему предшествовали визгливые вопли, храп лошадей, а главное конюх, который вошел в дом и потребовал у хозяина инструкций. Ведь не каждую ночь на их корчму мчится целая армия всадников. Позднее Люпус утверждал, что их было никак не меньше сотни, сотни отборных мышастых коней, достойных господ самых древних фамилий. Колодок в замешательстве глянул на своего конюха, а затем, уже вопросительно, на стражника. Тот отстегивал свой плащ и брезгливо морщился, явно недовольный шумом и суетой во дворе. Конюху сотник приказал вернуться в конюшню, а остальным велел не путаться под ногами. После бросил на стойку свой плащ, выхватил меч и занял оборонительную позицию рядом с лестницей.

Входная дверь словно взорвалась, едва не соскочив с петель, в залу ворвались степняки - свирепые жители Дикой степи. Их плоские медные лица улыбались.

- Все хорошо! Так надо!

- Так надо! Все хорошо!

Коверкая слова, постоянно повторяли они, разбегаясь по зале, распространяя вонь лошадиного пота и кумыса, меха и немытых тел. Трое усатых низкорослых воинов оттеснили корчмаря и работника за стойку и взяли их под стражу. Двое забежали на кухню, и оттуда послышались звон посуды и причитания почтенной Фенегильды. Накануне она успела задремать, и теперь ее сон грубо прервали. Еще двое стали у двери, остальные скопились под лестницей. Сотник выкрикнул приказ, и с десяток воинов, обнажив кривые мечи, бросились вверх по ступенькам.