Александр Плахотин - Тролль Ее Величества

Только шаги королевы в сопровождении двух “золотых” затихли в коридоре, Измони дал волю чувствам.

– Ну, стерва, ну!.. – Военачальник, не стесняясь эльфа и мастера боя, выхватил из встроенного в стене шкафчика темно-зеленую бутыль, выдернул из нее пробку и надолго приложился к горлышку. – Вся в отца, отца ее за… – Вторым глотком он прикончил содержимое и швырнул опустевший сосуд в стену. – Она что, издевается?!!

– Может, не стоит так переживать? – осторожно начал эльф.

– Переживать? А кто сказал, что я переживаю?!! – На свет появилась вторая бутыль. – Я просто взбешен!!!

Айдо, вырвав из рук Измони бутыль, укоризненно покачал головой – и другим-то можно было бы оставить немного – и перебросил ее эльфу:

– Держи, Куп!

Министр, тяжело дыша, казалось, был готов вцепиться в горло бор-Оту. Наконец, длинно выдохнув, он развернулся на каблуках и сел обратно за стол.

– Вы… хоть понимаете… – он нервно вертел в руках гусиное перо, – что нам предстоит? – Измони начал черкать на листе бумаги длинные линии. – Вы имеете представление, кто такой Ван де Бешу?

– Так посвятите. – Куп, подтащив кресло вплотную к столу, уселся в него, вытянув длинные ноги.

– Я тоже хотел бы посмотреть на этого индивидуума, – неспешно закрывая ставни винного Шкафчика, проговорил Айдо.

– А извольте, – вскочил из-за стола министр, – идем же! Я уверен, что вам, господа, это понравится!

Спустившись в подвал дворца, они остановились у переплетенной железными прутьями двери.

– Готовы? – оглянулся на пришедших Измони. – Можете любоваться! – И что есть сил толкнул дверь от себя.

Посреди огромного винного погреба спиной к вошедшим стоял дородный лысый мужчина, весь в складках жира, с огромными кружками в каждой руке. Чуть поодаль в такт, выбиваемый этими самыми кружками, под разухабистую хмельную песню извивалась огненно-рыжая полуголая пьяная девица.

Ты танцуй, моя отрада, как в ночи танцует Бог,

Чтобы сердце трепетало, чтоб в груди горел огонь!

Чтобы мысли, словно пробки, вылетали из бутылей,

Чтобы я сегодня умер от твоей хмельной любви!

Барон непонимающе замолчал, глядя на остановившуюся танцовщицу, нетрезвыми глазами вперившуюся в вошедших.

– Позвольте представить вам, господа, барона Ван де Бешу! – торжественно проорал военный министр Вильсхолла.

– Здрасьте… – качнул головой остолбеневший эльф.

– Заходите… э-э-э… господ-пода… заходите… – качаясь из стороны в сторону, попытался повернуться пьяный вельможа.

Куп насчитал целых четыре подбородка, плавно переходящих в округлые плечи. Живот дворянина мог с легкостью посоперничать с любым из винных бочонков, выстроенных вдоль стен комнаты.

– А… мы… вот… при-со-е-дииннняйтесь!.. – расплескивая вино, развел руками пьяница. Поворачиваясь, он не удержал равновесия и завалился набок, тараня плечом ближайшую к нему бочку.

Раздался треск ломающегося дерева, и десятилетней выдержки красное вильсхолльское хлынуло из пробитой стенки в стороны, заливая счастливо ворочающееся тело.

– Ми-и-илый!!! – заголосила девица, бросаясь на барона сверху. – Не уходи-и-и-и! Ты мне еще-е-е… – вырванный потоком бочковой краник врезался ей в затылок, отправляя ее следом за господином в царство Ладрая.

Пока Измони, запрокинув голову, разглядывал трещинки в потолке своего кабинета, эльф, расхаживая взад-вперед, размышлял вслух:

– Насколько я знаю Винетту, она неглупа. Она прекрасно знает, кого назначает послом. Значит, в случае неудачи ей все равно, что с ним станет, или выбирать уже не из кого. Господин министр, как вы полагаете, королевский посол обязательно должен быть древнего дворянского рода?

– Или же быть очень знатным, или просто прославленным какими-либо подвигами, чтобы заслужить доверие представлять своего владыку. Еще он должен быть хорошо известен двору, к которому посылаем, – ковыряя ногтем стол, пробурчал Измони.

– И чем же, в таком случае, знаменит барон Ван де Бешу? Своими пьянками и оргиями? Тогда не удивлен – такого человека должны знать не только в Вильсхолле.

– Барон слыл человеком добропорядочным и исполнительным. Гиер при жизни очень ценил его. Единственное слабое место де Бешу – это вино. Только раньше он входил в запои на неделю, реже на две.

– А сейчас? – с любопытством повернул голову Куп.

– Месяц. А может, даже и на все три.

– Что, несчастная любовь?

– Ага… – военачальник даже не удосужился поднять глаза на открывающуюся дверь, – что-то вроде этого…