Михаил Крюков - Еретическое путешествие к точке невозврата

— Значит, вы — человек, не принадлежащий нашему времени? — тихо спросил Вольфгер.

— Именно так.

— Вы из прошлого или из будущего? — спросила Ута.

— Конечно, из будущего, — ответил маг, — причём из будущего, отстоящего от вашего времени так далеко, что мне нет смысла называть год. Поверьте, нас разделяет океан времени.

— Могу ли я спросить, а зачем вы совершили это путешествие? — поинтересовалась молчавшая до этого Алаэтэль.

— Этот вопрос переносит нас ко второй части нашей беседы, я отвечу и на него. Признаюсь, я с радостью вижу, что вы спокойно восприняли столь необычную для вас новость о возможности путешествий во времени.

— Позвольте, но если путешествия во времени возможны, то почему же наш мир не наполнен путешественниками? — спросил Вольфгер.

— Да потому, что сделать «вёсла времени» невероятно трудно, для этого требуются колоссальные знания и умения… Ответил я на ваш вопрос?

Вольфгер кивнул.

— Отлично. Теперь приступим к ответу на вопрос «зачем?» Это будет нелегко. Мир, из которого я прибыл в ваше время, очень стар. Мы прошли огромный, необозримый путь, полный лишений, труда, борьбы и побед. В нашем мире нет богатых и бедных, нет государств, нет войн, мы живём единым сообществом свободных людей. Мы победили болезни, люди научились продлевать свой век до того предела, пока они сами не устанут от жизни. Мы уничтожили огромные горы мусора, которые достались нам от предыдущих поколений, засыпали старые, истощённые шахты, восстановили поголовье истреблённых зверей и птиц, вырастили густые леса на месте мёртвых вырубок, словом, мы превратили наш мир в некое подобие христианского рая.

И вот, когда мы опустили натруженные руки и оглянулись вокруг, то увидели, что содеянное нами хорошо. Но после того как усталость рассеялась и пришло время перейти к новым делам, вдруг выяснилось, что дел для наших рук больше нет. Понимаете? Мы сделали всё, что хотели и могли. Конечно, часть людей — скульпторы, музыканты, писатели, художники — продолжали жить по-прежнему, для них, в сущности, не изменилось ничего, но остальные испытали чувство тревоги и растерянности. Мы увидели предел, край жизни, за которым — тьма и небытие. Нам стало незачем жить.

— Для меня не есть возможно это понять… — сказала Алаэтэль. От волнения она говорила по-немецки хуже, чем обычно.

— Конечно, у вас, эльфов, иная философия жизни. Вы растворены в природе, можно даже сказать, что вы — часть природы. Вы не преобразуете природу, вы просто плывёте в едином потоке с её вечными в своём постоянстве изменениями: время зелёных листьев — время сбора урожая — время увядания — время зимнего сна… Но мы, люди, так не можем. Мы — созидатели и творцы, мы не следуем за природой, а изменяем её. Так вот, когда мы поняли, что в нашем мире для нас больше нет дел, соразмерных нашей мощи, мы обратили свой взор к иным мирам.

Известно ли вам имя Николая Коперника? — Адам обвёл взглядом своих гостей.

— Нет, — ответил Вольфгер за всех, — а кто это?

— Ваш современник. Лях по национальности, правда, его мать — немка. Родился в Кракове, учился в Италии, сейчас опять живёт в Кракове. Он богослов, врач и астроном. Его книге «О вращении небесных сфер» суждено войти в историю науки и прославить имя автора в веках. Правда, она будет напечатана только через двадцать лет… Учение Коперника опровергает Птолемееву [124] Птолемей — древнегреческий астроном, астролог и математик. В труде «Альмагест» изложил собрание астрономических знаний древней Греции и Вавилона и сформулировал геоцентрическую модель мира. систему мира, в соответствии с которой наша Земля является центром мироздания. Коперник многого не знает, многого не сможет понять до конца жизни, но в главном он прав: наш мир не одинок во Вселенной. Правда, об этом ещё раньше писал рабби Иегуда Крескас, [125] Хасдай бен Иегуда Крескас — иудейский философ и теолог, раввин Сарагосы. но его труды в христианском мире остались неизвестными.

Мы научились летать к иным мирам, надеясь найти там живых существ, нуждающихся в нашей помощи, а нашли только мёртвые каменные шары, не имеющие атмосферы, или окутанные ядовитыми газами. Мы не нашли дыхания жизни нигде. Наш мир оказался уникальным, единственным, а создавать некое выморочное подобие мыслящих существ мы не захотели.

Это был страшный удар, казалось, наша цивилизация зашла в тупик, но спасение пришло, откуда не ждали — из прошлого. Конечно, мы давно научились совершать путешествия во времени, но понимали, что они таят в себе страшную опасность.