Михаил Кубрин - Аксеот - перелом судьбы

- Какая кровать?! - Сирка помахала перед ней кончиком хвоста. - По-твоему, вот с этим нужны кровати?!

- А как вы спите? - растерялась девушка. - Я никогда не встречала медуз раньше.

- Вот так, - Сирка мгновенно свернула хвост в кольца и улеглась на них сверху. - И все, очень удобно.

- А, - с интересом посмотрела Эмилия. - Ну, значит, все в порядке: ты будешь спать на хвосте, а кровать - тебе.

- Э-м, Эмилия, - осторожно обратился я. - А у тебя фамилия случайно не Найтхэвен? Просто ты мне кого-то напоминаешь.

- Нет. У меня нет фамилии.

- Как нет?! - после упоминаний стеклодува и Шифины я уже был уверен, что передо мной будущая королева Великого Арканума.

- Я не знаю, какая фамилия была у моих родителей. Знаю только свое имя: просто Эмилия.

- И что тут такого? - откликнулась лежащая на полу медуза. - Я вот тоже просто Сирка. Не было у нас фамилий. А ты? У тебя фамилия есть?

- Корак Таинственный, - я сам не знал, зачем назвался полным именем террянского Корака. Может, захотел похвастаться, что у меня-то не одно только имя?

- Таинственный? - улыбнулась Эмилия.

- О, да, - протянула Сирка. - Такой таинственный! Все выспрашивает, выспрашивает, а про себя ничего не рассказывает. Знаешь, он подошел ко мне, когда я лежала на дороге и спросил: 'где мы?' Потом спросил, как называется этот мир и какой сейчас год. Про Расплату ничего не знал.

- В самом деле? - Эмилия перевела взгляд на меня.

- Ну... Да, - все равно, как-то объяснять свое незнание пришлось бы, так что я решил сказать почти правду. - Ты слышала о вратах в другие миры?

- Не только слышала, но и прошла через них. Как и все беженцы с Энрота.

- А, ну конечно, - смутился я. - Но до этих порталов на Энроте были еще и другие. Вот в такой я с Энрота и ушел в тысяча сто шестьдесят седьмом году от Безмолвия. Не знаю, сколько это от аксеотского Катаклизма.

- О, давно. Расплата случилась в тысяча сто семьдесят первом от Безмолвия, а на Аксеоте это был пятьсот семнадцатый, - подсчитала Эмилия. - Почти четырнадцать лет... Погоди, ты что, ребенком в портал ушел? Ты не выглядишь намного старше меня.

- В том и дело: прошел в портал тогда и там, а вышел здесь и сейчас. Магия Древних, должно быть.

- Если так, то повезло тебе. В лучшие годы Эрафии жил, наверное. Тысяча сто шестьдесят седьмой, - мечтательно повторила ученица стеклодува. - В тот год в Стэдвике установили Грааль. Говорят, это было так чудесно...

- Да, я там был. Действительно хорошо, - улыбнулся я. - Но как так вышло, что все погибло? Я спрашивал у Сирки, но она мало знает.

- Сколько надо - столько и знаю, - возразила Сирка.

- Я тоже не так много знаю, - грустно ответила Эмилия. - Я тогда была ребенком. Но во всем виновата Мутаре...

Сирка недовольно хмыкнула, но на этот раз смолчала.

По рассказу Эмилии, которая что-то сама слышала в детстве, что-то узнала потом от старших, выходило, что Мутаре как раз вскоре после моего ухода принялась завоевывать Нигон и объединила его под своим началом. Но на этот раз Пузырька с драконьей кровью у нее не было, и, наверное, поэтому (как я подумал) она решила раздобыть Клинок Холода: у однажды уже битого Нигона не хватало сил на войну обычными средствами. Тарнум пытался помешать ей, но не успел. Кроме того, с Вори нигонская леди увела еще и лазурных драконов, собрав действительно сильную армию. И на этот раз война двух Клинков случилась как раз в год Фестиваля Жизни, отмечаемого по всему Антагаричу раз в тридцать лет: нигонцы хорошо выбрали время, когда все были заняты приготовлениями к празднованиям.

С горечью я узнал, что Кэтрин Айронфист погибла на поле боя, брошенная союзниками... Магистром магии Света и королем эльфов...

- Гномы нам потом рассказывали... Да, ведь гномы и кентавры после Расплаты ушли от эльфов. Эльфы поселились где-то далеко на юге от нас, кажется, а гномы с кентаврами не захотели больше с ними жить в одном государстве, как раньше в Авли. Гномы расселились по этим местам, а кентавры ушли еще дальше на север, неизвестно куда. Так вот, гномы говорили, что король Элдрих не ушел в портал, а остался в Авли умирать. И перед смертью просил прощения у Кэтрин, за то что не пришел вовремя, - Эмилия горько вздохнула. - Он назначил королем Гелу - героя Восстановительной войны...

- Гелу?! - поразился я. Вот так новость.

- Ну да. А что случилось с Гэвином Магнусом, никто не слышал. Мы здесь вообще живем далеко от всех и вокруг больше беженцев из бывшей Бракады, чем из Эрафии. Наверное, потому что наш город тогда был недалеко от бракадской границы. Помню, что все ужасно боялись, рассказывая про нигонцев: что они привели таких жутких драконов, каких еще никто не видел, что у Мутаре какой-то страшный меч, который может заморозить целую армию, что она никому не дает пощады... Она такое творила в захваченных городах... Говорят, это Клинок Холода превратил ее сердце в лед, но я думаю, она всегда была такой жестокой. Но мы все надеялись на королеву Кэтрин: у нее же тоже был Клинок и она собирала войска под Стэдвиком. А потом... Это случилось так быстро... Я почти ничего не помню. Помню, как мы с родителями бежали, а земля тряслась у нас под ногами, как вокруг рушились дома, все небо вдруг стало черным и оттуда падало что-то красное... Огромную толпу перед светящимся кругом в воздухе, крики. Нас оторвало друг от друга, и толпа затянула меня в портал... - Эмилия на несколько секунд замолчала. - Я долго сидела там, где был выход из портала, но они не пришли. Зато меня увидела Шифина. Потом все спасшиеся смогли построить дома, засеять поля: у нас было с собой немного зерна, а что-то выменяли у бродячих торговцев. Поначалу еды не хватало, охотились, собирали ягоды и грибы, но через несколько лет стало чуть лучше. Никто из лордов бывшей Эрафии или Бракады к нам так и не пришел, мы здесь остались совсем одни, на не принадлежащей никому земле. Мы сами назвали город Лонгортоном. У нас даже своего правителя нет, но как-то обходимся. Живем...