Ольга Золотухина - Танцующая на углях

- Довольна? - с ухмылкой повернулся ко мне Сет, не дождался моего ответа и, резко ко мне наклонившись, рывком поставил на ноги. Я продолжила раздражать его, повиснув на плече небоеспособной ракетницей, но он никогда не отличался хорошим обращением с женщинами, а посему грубо встряхнул меня и отошёл, дав мне возможность освоиться на ногах в вертикальном положении. - Получила, царица шуток?

- А я всегда знала, что ждать от тебя поклонов и вежливости можно только хорошенько повалявшись в пыли у твоих ног!

- Ты, тварь, решила мне испортить такой день?! - Сет немыслимым образом оказался вплотную ко мне и наотмашь ударил по лицу, да так, что я еле успела пригнуться, чем смягчила удар - ноги уже почти не держали, а негодяй замахнулся во второй раз. Его руку задержала Хатор, неожиданно шагнув к нему и встав между нами:

- Хватит... ночь не бесконечна, пора начинать, - грубо ответила она на его всененавидящий взор.

- Вот за что тебя люблю, так за то, что всегда говоришь вовремя, - хрипло вздохнул Сет и снова вцепился в мою руку клещами: - Живо поднимайся! Приготовься, сейчас будет твой номер, - он оставил меня в покое, привалив как статую к колонне, и щёлкнул пальцами. Зажёгшиеся разом сотни треножников до такой степени ослепили, что способность видеть вернулась не сразу. А когда вернулась, я предпочла бы ослепнуть навеки...

Прямо под моими ногами, на большом протяжении от той колонны, возле которой я стояла, разверзлась огромная дыра, обрыв, напомнивший тёмный провал глотки огромного животного. Где-то внизу, настолько глубоко, что только мой кошачий глаз мог различить, мерцало слабое сияние, иногда, если сильно приглядеться, принимавшее форму неправильного прямоугольника с неровными, словно закруглёнными краями, однако это видение держалось недолго, так как даже у меня от перенапряжения начинали слезиться глаза, и влага мешала видеть нормально. Когда я смотрела невольно в эту зовущую пустоту, мне почему-то не приходило в голову, что оттуда пойдёт моя гибель, во мне рождался интерес перед этой древностью, равной по летам только нам, богам дальности веков. Он, этот давно умерший Вождь, покоился там тысячелетиями, и те, кто ходил ногами по этой земле, об этом понятия не имели! Они практически каждый день попирали своими стопами такую огромную силу, что трудно представить! Боги, и я теперь должна его пробудить, я должна... Неужели? Неужели не правы мудрецы, и красота не спасёт мир, а его уничтожит?!

- Тебе страшно? - с каким-то садистским наслаждением поинтересовался Сет. Вот же она, чума XX века, а они борются с чем-то почти не существующим! Вот же он, он есть, и я его вижу!.. - Что за глупости лезут тебе в голову, Плеть, ты правда, что ли, рехнулась из-за этих переживаний? Не стоит... Хотя, о чём это я, тебе очень скоро будет совершенно всё равно!.. Что ты молчишь? Всё ещё надеешься выбраться? Не получится, милая, не выйдет... - он сделал широкий жест рукой, проведя ладонью по верху разлома. Вслед за движением его руки на уровне пола прошла дорожка, весело заискрившаяся красненькими и оранжевыми огоньками. Может, некоторым и покажется это красивым, но только не мне. И если ещё совсем недавно я надеялась на спасение, то именно сейчас я отчётливо поняла, что пропала. Меня с такой непреодолимой силой потянуло ступить на эти огоньки, что я еле держалась от того, чтобы не побежать! Вот он, мой рок, моя страсть, которой меня наградили при рождении: я всегда обожала чувство опасности, и танец на горящих углях вполне отвечал подобным требованиям, вот только немногие выживали после нескольких минут подобного танца... а вот я могла, я вполне могла, и меня постоянно тянуло сделать это. Когда-то, ещё восемнадцатилетней девчонкой, я впервые исполнила подобный танец, за что и получила свой титул, ставший роком на всю мою жизнь. Отец тогда едва не убил меня, ибо на роду мне было написано, что мой танец на углях оживляет мёртвых, если я танцую над их могилой... Я тогда не поверила... но послушала... и больше не прикасалась к этому тайному искусству, я и без того была большим оригиналом! Надо же, какие шутки иногда играет с нами жизнь: тогда я не погибла, однако у меня вполне есть возможность исправить эту досадную ошибку прямо сейчас, прямо здесь, над зовущей пропастью... и я не смогу отступить, ни за что, никогда... в противном случае у меня появится ощущение, что я предала саму себя! И я сделал шаг... потом ещё один, это оказалось совсем нетрудно, раз уж меня подталкивала собственная дурость. Я до конца вступила на этот путь, и только сейчас всей кожей наконец-то ощутила свою невероятную усталость, которая мигом вылилась в головокружительный танец над пропастью на углях. Нет, я вовсе не мазохистка, как кто-то может себе вообразить, мне и самой мало удовольствия выделывать танцевальные па на раскалённых головешках... и всё же, что-то ведь заставляет меня делать это! Не желание же выпустить это чудище из глубин, где оно себе счастливо пребывало, не желание видеть восхищение даже в глазах заклятых врагов, не желание слышать от какого-то парнишки, как я прекрасна... Что это? Он же в слух ничего не говорил! Ах, вот оно что!.. Боль оказалась настолько острой, что я даже могла слышать мысли, все, без разбора, не исключая мыслей моих уважаемых родственников! Интересно... Хоть перед концом своим послушаю! "Она с ума сошла! Что она делает, Господи!" Так. А это кто? Уж точно не Сет, иначе я бы решила, что у него не всё в порядке или с глазами, или с головой, ну, либо у меня проблемы со слухом. Ого, да меня, похоже, не оставили всё-таки! Роман?! Идиот! Что ты здесь делаешь?! Зачем?!.. Я повернулась немного вбок, прогнувшись, и только засмеялась, глядя в испуганные глаза. "Точно сошла с ума! Уж лучше бы она сошла с углей!" Я снова засмеялась, и это не укрылось от Сета. Как бы занят он не был, всё равно отвёл от меня глаза и прищурился на небольшой балкончик немного выше... как он туда забрался, если мы не видели, как он проходил мимо? Мы прошли через Египетский зал и снова поднялись наверх... а, он обошёл по кругу. Что ж, это он зря...