Марек Гот: Звезда дураков

Хуже всего дела обстояли у не-колдунов. Похоже, что Эрлик успел убить одного нападавшего, потому что черное тело лежало на полу и не шевелилось. Но на нагуаля наступали еще трое, его правая рука так же безжизненно свисала вдоль тела, и, хотя он еще ухитрялся отбиваться левой, но я видел, что он катастрофически теряет силу. У Карелла дела были вообще швах. Из раны под правой рукой толчками выливалась кровь. Дрался он тоже левой, и было видно, что каждое движение причиняет Виктору боль. Дроу, фехтовавший с ним тоже это видел и старался закончить все поскорее, но наверняка. Прореху в защите даже я отсюда увидел, а уж он увидел, наверняка. Выпад черного эльфа должен был закончиться точным ударом в сердце. Но Эрлик ценою какого-то неимоверного усилия, даже не пытаясь защититься, сделал встречный длинный выпад, изменив направление удара. Виктору это помогло слабо. Сабля дроу вошла в левый бок, и Карелла упал. Смелый, но, в общем-то, бессмысленный поступок Эрлика не прошел даром и для него. Когда меч нагуаля отбивал саблю эльфа, то у него в животе уже торчало два клинка. Оказывается, Эрлик и такое мог пережить. Дроу этого даже не предполагали. Немыслимо вывернув кисть, он воткнул меч в шею первому, практически перерезав ему горло, и закончил движение, ударив острием в висок второму. И только после этого опустил клинок и сам опустился на колено.

Ясмин лежала на полу. Рядом с ней дрался Альф. Ни разу не видел, как Квинт фехтует. Фехтовал он неплохо, а как для миролюбивого доктора и заводчика лошадей - очень и очень хорошо, хоть с его точки зрения, умение хорошо владеть мечом, являлось постыдным пороком. Но любой порок требует постоянной тренировки, а постоянной тренировки Альф не получал. Было видно, что полуэльф уже устал. Пока он вполне умело отбивал удары наступающего на него дроу. Но и дроу и я видели, что это продлится недолго. Ему нужна была помощь.

Боковым зрением я уловил движение у входной двери и резко повернул голову. Три лучницы с черной кожей и белыми волосами натягивали тетиву. Стрелы мерцали ярко-красным светом. Что ж за гадство такое!!! Не знаю, то ли лучницы действовали медленно, то ли я как-то значительно ускорился... Слева стоял стул. Я швырнул его в проем и кубарем покатился вслед. Реального вреда стул никому не нанес, но какую-то сумятицу вызвал. Может потому и не успели выстрелить. Вскочив на ноги, я оказался прямо посреди этой компании и сразу же получил ослепляющий удар. Чтобы не упасть, вцепился пальцами в рубашку женщины и ударил ее головой в лицо. Она гортанно вскрикнула и обмякла. Вторую хотел ударить мечом, но не успел - она проворно отскочила и подняла лук с наложенной на него стрелой. Третья уже находилась шагах в пяти и готова была отпустить тетиву. Я даже раздумывать не стал - прыгнул в окно и вылетел на улицу вместе с рамой и осколками стекла. Лицо было рассечено в нескольких местах, и глаза заливала кровь. На улице народу было не в пример меньше, но тоже хватало. Не знаю, кто это был - может дроу, а может наемники Айгуль. Первый находился прямо возле меня, так что я просто от души двинул ему кулаком в горло и рысью помчался к конюшне, уповая только на везение. Везение не подвело. Три стрелы я слышал совсем рядом. Наперерез вылетела тень с белыми волосами. Не сбавляя хода, я выбросил вбок руку с мечом и уже за спиной услышал звук падающего тела.

Баньши, весь в пене и мыле, хрипел и рвался от коновязи. Я взлетел в седло и мечом обрубил поводья.

- Все, старик, теперь твоя работа началась. Выноси, давай.

В жердь коновязи ударила еще одна стрела.

***

У деревни названия не было. Нет, наверное, было какое-то, просто я не спросил. Трактир был грязным и закопченным. Запах стоял такой, будто на кухне что-то сдохло. Причем сдохло уже давно, а сейчас от этой туши отрезают куски, швыряют в миски с помоями, и подают посетителям - отребью в рваных обносках. Посетителей было много - кабак просто трещал по швам, но за мой стол никто не подсаживался. Чем-то не приглянулся я местному населению, хоть и отличала меня от прочих только рукоять меча, торчавшая из-за спины. Впрочем, я и не старался произвести благоприятное впечатление. Отхлебнув из кружки остатки мерзкого пойла, которое здесь именовали гордым словом "пиво", я поставил пустую посудину на стол, где в три ряда были выстроены ее предшественницы и поднял вверх два пальца. У стола появился человек в обтерханной рубахе навыпуск, грохнул на столешницу еще две полные кружки и на лету поймал монету.