Сергей Шуба: Поиски мира

Они торопливо поднялись и закружили друг напротив друга. Юноша достал квилон, дева хохотнула.

– Меч под ногами не мешается?

Он так яростно посмотрел на неё, что она отшатнулась.

– Хочешь, я возьму его и отрублю тебе руку?

– Попробуй.

Они сошлись, используя тычки и режущие удары, пытаясь ухватить друг друга за края одежды или заставить потерять равновесие. Дева, сама быстрая как змея, была вынуждена признать, что противник движется ничуть не медленнее её. И всё же она грациозно ускользнула от замаха, и, ткнув в открывшийся за локтем бок, поняла, что на парне кольчуга.

Он саданул её тыльной стороной кулака по лбу, сделал подсечку и наступил на кисть руки, понуждая бросить стилет.

– Ну, кто теперь отрежет мне ухо?

Алвириан посмотрела ему прямо в лицо. Высокие скулы, прямой нос, жестко очерченные губы привыкшего огрызаться волчонка и упрямый подбородок, коего ещё не касалось лезвие бритвы. А ещё он едва уловимо чем-то напоминал Торио, товарища её детских игр. Внезапно до шпионки дошло, что парень похож на анриакца, на одного из «забытых», о которых вскользь упоминал собирающий её в дорогу фактотум.

– Кто ты? – мягко спросила она.

Он на миг растерялся, но тут же встряхнул её левой рукой за ворот, уперев кинжал под подбородок.

– Я спрашиваю! Что ты делала в этом доме?

Он стоял неустойчиво, и Алвириан вновь улыбнулась ему.

– Ты пропорешь мне шею, пажик.

Черты его словно закаменели.

– Знаешь, что я спалил этот дом и убил его хозяина? Он умышлял против герцога, и мы приехали к нему. Думаешь, мне стоит оставить твои уши целыми?

Он снова дернул её и Алвириан вскрикнула.

– Так что говори, что ты делала там?

– Я… искала кое-что.

– Что же? – он выпустил её и протянул руку, беззастенчиво ощупывая грудь девы.

– Да, ты умеешь обращаться с женщинами.

Парень вспыхнул. Алвириан, вместо того чтобы ударить его по глазам, просто швырнула противника через себя и, подобрав свой стилет, встала.

Кисть её немного саднила.

– Мне совсем не хочется тебя убивать, – предупредила она.

– Да пошла ты!

Он вновь рассвирепел и потому легко попался на уловку с накидкой. Дева кольнула его в ягодицу, а потом поймала шею сгибом локтя.

– Пусти. Пусти свой квилон, пусти, – зашептала она ему на ухо. – И пояс с мечом отстегни. Ты славный малый, мы мирно разойдемся.

Он засопел, но сделал так, как приказала шпионка. Алвириан чувствовала, как тело юноши дрожит от напряжения и потому держала крепко.

– Будь у нас побольше времени, мы славно бы поболтали, я уверена. А пока просто скажи мне своё имя.

– Меня зовут Тахиос. А ты кто такая?

– Тахиос, как славно. Ты не похож на местных жителей. Что ты делаешь у герцога?

– Зачем тебе?

– А зачем ты спалил дом бедного старьёвщика?

К парню вдруг вернулась холодная невозмутимость.

– Ты не наша, я бы слышал о тебе. Ты приехала и искала этого Кесковита…

– Здесь я задаю вопросы, – напомнила дева, перекрыв Тахиосу доступ воздуха в лёгкие.

– Ты… можешь убить… меня…

– И убью, – согласилась Алвириан, усиливая хватку.

– Я… всё равно… не скажу… Танкред… будь ты…

Юноша задёргался и обмяк.

– Мне жаль. Может, встретимся в другой раз.

Дева наскоро обыскала лежащего без движения парня и пошла вниз по улице.

Тахиос очнулся медленно – будто выныривал из глубокой-глубокой ледяной бездны. Морозный воздух обжигал веки, сознание подсказало, что его пощадили, унизив, губы приоткрылись, судорожно глотнули, и сирота, закашлявшись, сел.

Он поспешно огляделся, борясь с приступами кашля, и увидел, как четверо фигур за несколько домов от него, у одной из которой был ослепительно сиявший факел, направляются в его сторону. Сморгнув несколько раз, Тахиос понял, что это стража, патрулирующая квартал.

– Эй вы! – прохрипел он. – Здесь была такая…

Громкий хохот прервал его.

– Была, щенок, была. Пощекотала она тебя, а?

А кто-то расчетливо добавил:

– Герцогский выкормыш.

Сирота наконец справился с собой, подобрал меч и кинжал и поднялся на ноги.

– Именем герцога – куда она побежала?

– Пошла, кобелёк, пошла. А тебе какое дело – догонять собрался что ли?

– Вы упустили воровку, – сказал он, зная, что за этим последует. Но обида от такого нелепого поражения подталкивала говорить ненужные слова.

– Воровку? Да? А нам она сказала другое.

– Сказала, что ты к блуду её склонял, приёмыш.

– Еле она тебя удержала.