Сергей Панченко - Миров нехоженные тропы

– Давно эти уроды здесь?

– Давно, сперва воды попросили напиться, потом расспросили про родителей. Я им сказал, что отец на охоту пошел. – Пиотта говорил, всхлипывая на каждом слове. – Они не поверили, сказали, что знают, что мои родители умерли. Потом связали меня и полезли в дом. Листок кинулся на них, а этот с арбалетом стрелу в него пустил. Попал, но Листок сбежал куда-то. А меня потом избили.

Владимир не удержался и со всего маха засадил ногой по ребрам лежавшему бандиту. Тот заверещал и принялся просить пощады.

– Вставай, падаль! – Владимир еще раз раз прошелся по ребрам. – Разбирай свою телегу назад. Неси все в дом, что награбил. Живо! – Владимир намахнулся еще раз, но бандит подскочил и побежал к телеге.

Владимир попытался приподнять Пиотту, но мальчик вскрикнул и присел обратно.

– Не могу, ног не чую.

– Сейчас я сюда воды принесу, отмою тебя от крови.

Бадья с ковшом находилась неподалеку от того места где бандиты оставили свою повозку. Главарь немного отошел от шока. Он уже спокойно сидел, прислонившись спиной к колесу. Из раны на ноге текла кровь.

– Ты что, думаешь, тебе это сойдет с рук, незнакомец? – Бандит пытался придать своему голосу грозные нотки.

Владимир даже остановился от такой наглости и засмеялся.

– Пугай, конечно, твое право, только меня ты больше не увидишь, а тебя, скорее всего, ждет плаха или виселица.

– Мы еще посмотрим, кого ждет? Мальца твоего на шахту, а тебя четвертуют на городской площади. – «Главарь» попытался рассмеяться, но скривившись, ухватился за рану.

Владимир повел стволом в сторону бандита. Толстяк, вытаращив глаза, попятился назад, неловко волоча ногу и пытаясь скрыться под телегой. Владимир плюнул в его сторону и зачерпнул воды из бадьи.

Пиотта кряхтел и охал, когда Владимир пытался отмыть его пострадавшую физиономию. Наконец лицо отмылось и стали видны раны на нем. На одном глазу распухал синяк, под вторым, красовалась большая ссадина. Нос был цел, хотя большая часть крови вытекла из него.

– Как ты? – Владимир внимательно осмотрел мальчика, пытаясь увидеть на нем еще какие-нибудь ушибы.

– Нормально. Голова немного болит и грудь. Этот… – Пиотта махнул в сторону трупа. – Бил меня, когда я лежал.

– Я видел, потому и подстрелил его, не выдержал.

– Что с нами теперь будет? – Пиотта посмотрел в глаза Владимиру.

– Я ваших законов не знаю, по мне – так это была самооборона. Другой вопрос, что меня здесь не должно было быть. Задери рубашку, я посмотрю, не сломаны ли у тебя ребра?

Пиотта задрал, открыв взору свежие ушибы с кровоподтеками.

– Вдохни, глубоко и выдохни. Болит? Привкус крови во рту есть?

– Нету, вроде.

– Это обнадеживает, значит, все заживет, как на собаке. Кстати, куда она побежала?

Пиотта махнул в сторону заднего двора.

На шум стал собираться возле двора народ. Самые любопытные подошли к воротам, боясь пройти во двор. Они переговаривались вполголоса между собой, выдвигая самые невероятные предположения произошедшего. Наконец сквозь толпу пробился глава сельской общины, взявший, неформально, административные функции управления деревней. Он решительно направился навстречу Пиотте и Владимиру. По пути он увидел толстяка, лежащего в отключке под телегой.

– Что здесь произошло? – Спросил глава, поравнявшись с хозяином дома.

– Мародеры, решили по легкому разжиться богатством, отобрать у мальчишки последнее. Я помешал им это осуществить. – Владимир кивнул в сторону бездыханного тела бандита. – Этот был вооружен арбалетом, и он избивал связанного мальчика.

– Дело, конечно полезное, из других деревень уже давно приходят вести о лиходеях, вот и до нас добрались. А вы кем приходитесь Пиотте?

– Никем. Я странник, шел по дороге, начался дождь и я попросил крова у мальчика. Он не отказал, и я решил помочь ему с дровами. У вас ведь напряги с ними. Сегодня я уже решил продолжить странствовать, но напоследок захотел забить тетерева для Пиотты. Возвращаясь, я застал разбой в его дворе. Остальное вы знаете.

– Говор у вас неместный, вы издалека?

– Да, издалека.

– Откуда, можете уточнить? – Глава задал совсем неподходящий вопрос.

– Из Сибири.

– Никогда не слышал, о таком месте.

– Россия, Сибирь. В древних церковных книгах наверняка есть упоминание об этих местах. Что вы предпримете?

– Я сообщу с нарочитым в Козельск, в управу. Вам, наверно, придется остаться. Все-таки две смерти.

– Одна. Тот, под телегой, без сознания. А один в доме, вещи назад переносит. – Словно в ответ на сказанное, послышался звон разбитого стекла, затем топот и хруст ломаемого плетня. – Уже не переносит.