Сергей Панченко - Миров нехоженные тропы

Вечером приехал отец и привез боеприпасы, но самое главное, это был пирог, который испекла Далила. Пиотта держал его в руках и представлял, как Далила готовила его, бегая по кухне. Как их кот путался под ногами, выпрашивая для себя что-нибудь съедобное. Теплое чувство любви и скуки загорелось где-то посередине груди. Петр глубоко вздохнул, развернул полотенце и насладился ароматом пирога.

– Как там у них дела? – Спросил он отца. – Как моя Далила?

– Хорошо, девчонки помогают Марите. Маришка сразу побежала Далилу звать. Она немного послушала, что у тебя все хорошо, да быстрей побежала пирог печь. Очень она мне нравится, хорошая девчонка.

– Так и есть! – Согласился Петр. – Эх, быстрее бы домой!

– Можешь в следующий раз сам обоз отвести, когда затишье будет. – Предложил Владимир.

– Если Сергеич разрешит? Он сегодня сказал, что враг что-то замышляет. Если он не отвечает на наши действия, значит готовит нам пакость. А я уже так соскучился, а тут еще пирог, хоть все бросай и езжай домой. Пойду, с товарищами поделюсь. – Петр вышел из палатки и отправился к палатке экипажа «Неустрашимого».

Каждый вечер в командирской палатке устраивался разбор полетов с командирами подразделений. Степан Сергеич использовал наглядные примеры в виде шишек и гильз для отображения всех маневров его войска во время боя. Он жестко комментировал действия отдельных командиров, не скупясь на выражения. Затем разбором полетов следовало планирование следующих операций.

– Как говорят в российской армии, жопой чую, что враг задумал подлость. Сегодня ночью усилить караулы. Держать два плота постоянно в воздухе… – Речь Сергеича перебила ожившая рация.

– По направлению к третьему посту на всех парах несется мерзляковский конь с телегой. В прибор плохо пока различимо, кто им управляет, но вроде не мерзляк.

– Подпустите ближе, и сделайте предупредительный выстрел вверх. Если не остановится, открывайте огонь на поражение.

– Есть!

Третий пост находился за высотой по ту сторону. От леса до него не меньше десяти километров. Планирование прекратилось как-то автоматически и все замерли возле рации, ожидая продолжения событий. Через пару минут рация ожила.

– Это Никодий, он почти окоченел. Ни слова сказать не может. – Раздалось из рации.

– Укутайте его потеплее, сейчас за ним приедут. – Приказал Сергеич и удивленно посмотрел на Петра. – Ну надо же? Петр, бери «Неустрашимого» и дуй за Никодием, сдается мне у него есть, что нам рассказать, лишь бы не окочурился раньше времени.

– Я мухой! – Петр выскочил из палатки, захватил Батуру и еще пару солдат по дороге.

Плот опустился возле места обозначенного сигнальными фонарями. К ним уже бежал караульный.

– А мы смотрим, мерзляк к нам скачет. С чего бы ему одному к нам скакать, можно и другим способом умереть. Странно показалось, поэтому сразу стрелять не стали, а сообщили вам, чтоб для порядка. А когда ближе подъехал, смотрим в прибор, а это наш сидит, скукожился, того и гляди упадет. Он насилу сообразил, что приехал, так замерз. Авдей узнал его. Это говорит тот, которого ваш друг насилу увез на похищенном плоту.

– Так и есть, если не обознались, то должен быть он.

– Никодий сидел у костра, который горел внутри углубления в снегу. На нем был одет теплый тулуп, но он все равно трясся, как в лихорадке.

– П-п-п-петр-р-р. – Произнес он трясущимися губами и попытался изобразить радостную улыбку. – Зам-м-м-м-ерз по дороге, немного.

– Я вижу! – Петр потрепал его по плечу. – Я за тобой, сейчас в палатке тебя чаем напоим горячим и покормим. Чертовски рад, что ты живой. – Петр помог другу подняться и они пошли в сторону плота.

Пока летели в лагерь Никодия бил озноб. Он пытался, что-то рассказать Петру, но заикания вызванные ознобом и тарахтящий мотор, на нет сводили его попытки.

Сергеич распорядился, чтобы в его палатке посильнее растопили печь и принесли горячий чай и солдатский ужин. Петр завел согнувшегося Никодия и посадил его поближе к печи. Его никто не торопил начинать рассказ, все молча ждали когда он сможет самостоятельно все рассказать. Наконец он попросил горячий чай, настоянный на ягодах и травах. Горячая жидкость придала лицу более живой цвет.

– Хорошо! – Наконец произнес Никодий. – Только пальцы отморозил, на руках и ногах, болят.

– До свадьбы заживет. – Произнес Сергеич. – Говори, какими судьбами явился к нам. Все рассказывай.

Никодий начал рассказывать с того момента, как его обманом завел на плот Вихорко. Его рассказ перебивали возмущенные высказывания присутствующих, пораженные предательством товарища. Закончил он известием о пополнении армии мерзляков примерно пятью тысячами солдат. Сергеич аж присвистнул от такого известия.