Ирина Шевченко - Алмазное сердце

— Ваше величество. — Джед почтительно поклонился.

— Для начала назовите себя, — обронила она сухо. — Чтобы я наверняка знала, что вы — именно те, кого я ждала.

Нас ждали? Страх неизвестности холодком прошелся по спине.

Но снова некогда было бояться: требовательный взгляд королевы остановился на мне в ожидании ответа.

— Лисанна Дманевская, — выговорила я. Голос дрожал, но почти незаметно. — Дочь князя Вилаша Дманевского, ваше величество.

Не удостоив меня даже кивком, она посмотрела на метаморфа.

— Джед Леймс, — представился тот коротко.

Глаза женщины оставались холодны и спокойны, но губ коснулась мимолетная улыбка.

— Как мило, дэй Леймс, что вы отнесли меня к числу своих друзей, раз уж представились этим именем. Но, может быть, вспомните, что говорите со своей королевой?

Оборотень смущенно откашлялся.

— Простите, ваше величество, — произнес он хрипло. — Э… кхм… Эрик Фитцджеральд Леймс второй, граф Гросерби.

Джед

М-да… Если мне суждено пережить разговор с Элмой, Лисанна, судя по взгляду, меня точно убьет. Прав Рик, нужно было сразу ей рассказать. Но, с другой стороны, думаю, можно не переживать: шансы выйти из этой комнаты у нас очень незначительные.

— Бумаги при вас? — Ее величество не привыкла тратить время впустую.

— Да.

Какой смысл отпираться? В случае чего, просто обыщут трупы.

— И как вы намерены с ними поступить?

Мне показалось, что я ослышался.

— Полно вам, граф. — Смех королевы прозвучал несколько натянуто. — Я сейчас не в лучшем положении, нежели вы, и боюсь ничуть не меньше. Слишком многие оказались вовлечены в эту историю, чтобы я отважилась на радикальные меры. Мне не нужны проблемы ни с андирской стаей вашего дяди, ни с сообществом метаморфов, которых представляет в парламенте ваш отец. Он выдвинул мне настоящий ультиматум в сегодняшней беседе.

Отец? Ультиматум?

После этих слов я окончательно перестал понимать происходящее, зато начал всерьез опасаться за судьбу родителя.

— Где он сейчас? — осмелился спросить я.

— Дэй Эрик чаще всего бывает крайне сдержан и осторожен в высказываниях, — издалека начала ее величество. — Но, очевидно, не тогда, когда дело касается его близких. У нас вышел не очень приятный и неожиданный для меня разговор. Думаю, вы уже поняли, что ни я, ни мой брат не имели отношения к действиям магистра Менно? Но дэй Эрик полагал иначе…

— Где он? — перебил я непочтительно.

— Здесь, в Ангере. Я была вынуждена отдать приказ о взятии его под стражу, пока все не разъяснится. Не волнуйтесь, он не в пыточных застенках — всего лишь под охраной в одном из домов моего брата. Как я поняла, он доподлинно не знает, что содержится в попавших к вам бумагах, но тем не менее о факте их существования ему известно. У меня не было другого выхода. Подобные дела всегда были в компетенции дэя Людвига, но в свете открывшихся обстоятельств я уже не могла доверить ему решение этого вопроса.

Иными словами, отец жив и, надеюсь, в добром здравии, но лишь потому, что Элма побоялась поручить его своему палачу. Что ж, спасибо и на этом.

— Давайте поговорим начистоту, дэй Леймс, — предложила королева. — Для меня в этой истории слишком много белых пятен. Я понимаю мотивы магистра Менно, из произошедшего на мосту можно сделать выводы, но ваши цели мне до сих пор не ясны.

— Вы знаете, что случилось на мосту? — насторожился я. — Откуда?

— От меня, — послышался со стороны юношеский голос.

Его величество Дарен материализовался в секунду назад пустом кресле у стены. В жизни молодой король еще более походил на мать, нежели на портрете. Только вот льняные волосы и голубые глаза достались ему, вопреки общему мнению, отнюдь не от Эдуарда. Да и способностями иллюзиониста покойный монарх не обладал.

Следовало, наверное, поклониться, проявить почтение, как это сделала Сана, но я молча сверлил мальчишку взглядом, точно так же, как и он разглядывал меня. Значит, был на мосту? Видел все, что случилось, слышал каждое слово? Мог спокойно приблизиться к Менно и всадить ему пулю в лоб или хотя бы кликнуть своих гвардейцев, в то время как стайники не могли вмешаться, связанные кровью прародителя. Но нет — просто наблюдал. Дал бы сорвавшейся с поводка ищейке убить нас, а уж после разобрался бы и с ним: нет свидетелей — нет проблем, но все-таки он позволил нам прийти сюда и даже не пытался унести бумаги. Почему?

— Вы производите впечатление честного человека, ар-дэй Леймс, — сказал он так, словно прочел мои мысли.