Генри Олди - Пасынки восьмой заповеди

Серые тени мелькали то справа, то слева, но почему-то не догоняли, и будь Марта не так испугана, она бы поняла, что её куда-то направляют, ведут, как умелый пастуший пёс ведёт отбившуюся от стада овцу, потому что если бы хотели загрызть, то уже давно бы это сделали…

Земля внезапно ушла из-под ног, и женщина скатилась куда-то вниз, спиной проехав по глинистому склону, выпятившему наружу мокрые шишковатые корни; вот сейчас волчьи клыки сомкнутся на трепещущем горле, жизнь захлебнётся кровью, отверзнутся врата Преисподней, и пред Мартой появится сам Великий Здрайца!..

Тишина.

Липкая, пугающая, невозможная…

Тишина.

Марта лежала, почти лишившись чувств, но ничего не происходило, и женщина начала понемногу приходить в себя; осторожно открыла глаза, села, огляделась… Она находилась на дне глубокого лесного оврага; рядом журчал тоненький ручеёк, прихотливой змейкой убегая прочь, и возле перепачканной ладони Марты обиженно покачивались несколько распрямляющихся травинок.

Марта с трудом поднялась на ноги и невольно ойкнула — лодыжку пронзила резкая боль.

«А где же волки?» — запоздало спохватилась женщина.

Оказалось, что волки никуда не делись. Три тёмных силуэта маячили на краю оврага и уходить явно не собирались. Впрочем, спускаться в негостеприимный овраг волки тоже не спешили.

«Склоны скользкие, крутые — боятся обратно не выбраться», — решила женщина.

Надо было что-то делать, куда-то идти, но где находится дорога, Марта не знала, а хоть бы и знала — далеко ли уйдёшь по таким кручам, да ещё с подвёрнутой ногой и серым «эскортом» наверху?

Но стоять на месте и ждать, как говаривал батька Самуил, «от Бога дулю», тоже было глупо. Марта с трудом сделала несколько шагов и подобрала валявшуюся на земле рогульчатую палку. Теперь, опираясь на импровизированный костыль, двигаться стало не так больно; да и от волков, в случае чего… Марта не строила иллюзий насчёт своих способностей «в случае чего», но вес палки в руках сразу придал ей толику уверенности. «Если до сих пор не загрызли, может, и дальше обойдётся», — подумалось ей.

И женщина заковыляла по дну оврага, вниз по течению ручья — наугад, просто потому что идти под уклон было легче.

Она не успела дойти даже до ближайшего поворота.

Неотступно следовавшие за ней по краю оврага серые силуэты вдруг разом исчезли, словно их сдуло порывом сырого промозглого ветра, на мгновенье в лесу повисла напряжённая тишина — и тут же её располосовал надвое яростный рык, шум борьбы, треск ломающихся веток… ревущий тёмный клубок кубарем скатился в овраг в нескольких шагах от Марты и заметался, вспенивая воду, брызжа пригоршнями грязи, сплетая в смертельном объятии гибкие поджарые тела. Марте даже сгоряча показалось, что один из двух дерущихся волков и не серый вовсе, а почти белый…

Седой — пришло на ум.

«Они что, меня не поделили?» — оторопело подумала женщина, поудобнее перехватывая свою палку и перенося вес тела на здоровую ногу. Один удар у неё будет — остальные волки, похоже, дали дёру, когда их вожак и этот седой пришелец стали выяснять свои отношения, сцепившись не на жизнь, а на смерть; значит, если успеть добить того, что выживет…

Рычание неожиданно перешло в булькающий хрип, клубок тел в последний раз дёрнулся и распался. Седой волк поднялся, брезгливо отряхнулся и бросил торжествующий взгляд на своего мёртвого противника.

Марта занесла над головой палку.

И в этот самый момент в овраг свалился ещё кто-то, тут же вскочив на все четыре лапы и бросившись на чуть замешкавшегося седого волка.

Единственное ухо нежданного защитника напряжённо стояло торчком, словно понимая, что скоро его обладатель может остаться и вовсе без ушей.

— Джош! — выдохнула Марта и сразу поняла, что её дубина сейчас бесполезна. Перед ней снова катался бешено рычащий ком, и оставалось только с замиранием сердца ждать исхода, кусая губы от бессилия.

Этот поединок закончился гораздо быстрее, чем первый. Не прошло и минуты, как Марта увидела прижатого к земле Джоша и седого волка, в буквальном смысле взявшего за горло её неудачливого возлюбленного. Волк медлил сжимать страшные клыки, ворча и испытующе косясь на Марту, на занесённую над головой женщины палку; потом зверь осторожно отпустил горло Джоша и неспешно отошёл назад.

Волк не должен, просто не может вести себя так! — это Марта понимала, но не верить своим глазам она тоже не могла. Седой волк, только что без сожаления загрызший вожака напавшей на них стаи, пощадил собаку! И, судя по его поведению, отнюдь не собирался нападать на неё, Марту.