Тимур Вычужанин - Бастард

— Мне не за что вас прощать, потому что я не отдал то письмо, — в моём голосе, кажется, прозвучало слишком много стальной жёсткости, слишком грубо и обескураживающе, но по-другому я бы не смог, потому что не имел большого опыта в признании своих собственных ошибок и не сдержанных обещаний.

Она резко вскинула голову, но тут же снова её опустила.

— Может, это и к лучшему, — голос девушки стал слабее и вроде бы даже дрогнул.

Я сделал шаг в её сторону, но остановился, сжал кулаки.

— Нет, не к лучшему. Это письмо могло многое изменить. Очень многое.

— Я не верю в это, всего лишь любовное признание. Уверена, что он получал сотни таких же, — на лице Лины заплясала грустная полу-улыбка.

— Может быть, но в этом письме было что-то особенное. Я почувствовал это, когда спрятал его у себя на груди. Оно было не обычным, уж точно не таким, какие ему отправляли до этого восторженные дворянки. Потому что это были настоящие чувства. И будь я проклят, если это не так. Оно могло бы дать ему стимул. Может, он смог бы отбиться, не попасть тогда в руки гильдийцев, сбежать из камеры до казни. Я уверен, что смог бы, потому что у него был бы стимул — вы бы ждали его. Пусть где-то далеко, пусть он и не помнил бы вашего лица, но ждали бы. Адриан бы это чувствовал, — Лина вздрогнула, когда прозвучала имя бастарда, — а если вы иного мнения, то можете забрать письмо, оно всё ещё со мной, — я протянул девушке запечатанный конверт, всё это время он был у меня на груди по старой привычке. В моих глазах плясали очень странные искры, думаю, что она заметила их.

— Нет, я не возьму его назад. Не возьму, потому что это память о любви, которая умерла.

— Не обманывайте себя. Умер принц, но не ваша любовь.

— Нет! У меня больше нет к нему чувств. Это…это было бы очень глупо! — она почти сорвалась на крик.

— Да, глупо, даже почти безумно, но так ведь и есть.

— Замолчите! — она не выдержала, отвернулась, закрыла лицо руками и разрыдалась.

Её красивые плечи вздрагивали, я слышал её всхлипы, почти чувствовал, как через эти слёзы выходит вся боль, накопленная ею за время со дня казни принца. Я заставил её плакать, потому что знал, что это было ей необходимо. Потому что если она разучится плакать, то уже не будет прежней Лины. Останется та же красота, но не будет уже души. Думал, что только она сможет помочь принцу освободиться от пласта мёртвых эмоций. О, да, я сумасшедший, но я верю, что принц выжил, что ему это удалось и плевать, какую магию он там использовал для этого. Пусть даже некромантию или силу демонов Бездны, главное, что он это сделал. Я хотел подойти к ней, утешить, обнять, но не стал. Придёт время и это сделает тот, кому она сама отдала своё сердце. А я что? Я буду просто посланником, безликим, как гонцы срочной королевской службы, ведь их никто никогда не благодарит. Воздают дары тем, кто отправил письмо, а гонцов лишь ругают, если они опаздывают. Но и такой роли вполне достаточно, ведь нет ничего дороже, чем видеть улыбку на лице того, кому ты вручаешь это письмо, будто женщина, ждущая мужа с войны или алхимик, заждавшийся своих ингредиентов.

Я покинул балкон быстрым шагом. Уже не обращал внимания на тех, кто пытался со мной здороваться или даже просто заговорить. Даже нескольких людей я просто отталкивал в сторону, чтобы они не мешали мне. Наверняка, после этого обо мне заговорят, как о якшающемся с тёмными силами, но какое это имеет значение, если я больше не намерен видеться с этими людьми? Спускаюсь вниз. Хотелось избегать слуг, и я даже пытался сначала это делать, но потом мне надоело прятаться в нишах за старыми доспехами и я просто летел вперёд по тёмным коридорам. Быстро спустился в погреб. Там выбрал бутылку хорошего вина (благо у барона был отменный вкус, и долго искать не пришлось). Потом снова этот быстрый бег по коридорам. Со стороны могло показаться, что я от кого-то убегаю. Возможно, так и было. Я пытался убежать от тех мыслей, что я оставил, когда заговорил с Линой, но они были всё ближе и я понимал, что мне от них уже не скрыться. Подобно арбалетным болтам — знаешь, что если он выпущен, то точно настигнет. Дверь. Комната с кроватью, на которую я падаю и закрываю глаза. Тягучий поток мыслей наваливается на меня и смывает из реального мира, заставляя полностью в нём увязнуть. Всю ночь я буду думать. Думать и поливать размышления хорошим вином. Пусть утром слуги и выкинут меня из замка, приняв за вора или ещё кого, но сейчас я об этом не думал. В тот вечер я поклялся себе, что обязательно отдам письмо дочки барона Танруда принцу, пусть даже мне придётся вытащить его из самой Бездны!