Дмитрий Видинеев - Территория

Эльдар съел за ужином мало. У него не было аппетита, и на то была веская причина: запах селедки, которая лежала в овальном блюде. Отчим селедку обожал, а вот Эльдар... он даже не понимал, как ее можно есть. Если бы его заставили выбрать между тухлым мясом и селедкой, он выбрал бы первое. Это была какая-то глубинная неприязнь, пожалуй, более схожая с аллергией, чем с обычным отвращением. А отчим не просто ее ел, он ее пожирал, чавкал, размазывал по тарелке осклизлые рыбные волокна с торчащими в разные стороны иглами костей. Но хуже всего - запах. Эльдара от него подташнивало. И ведь не уйдешь, пока, так называемый праздничный ужин, не закончится. Отчим не позволит.

Настала очередь десерта.

Мать принесла с кухни торт. Она хорошо готовила, но мучные изделия не были ее коньком, поэтому торт купила в кулинарии за углом. Отчим сразу же принялся ворчать, что, мол, тратить деньги на сладости глупо. Он зарабатывает не для того, чтобы покупать всякое дерьмо.

К торту клоун не притронулся. А Эльдар через силу все же съел кусочек, но только для того, чтобы поддержать мать.

- Ешь еще, - строго сказал отчим. Его глаза осоловели, лицо раскраснелось после водки.

Больше всего сейчас Эльдару хотелось уйти в свою комнату, но вместо этого он положил на тарелку еще кусок торта и принялся есть. Мать при этом сидела молча, опустив глаза. А отчим переводил взгляд с экрана телевизора на тарелку Эльдара и обратно. В воздухе висело напряжение. По телевизору шла передача про джунгли Амазонки. Какой-то загорелый мужик в пробковом шлеме рассказывал о диких племенах, не чурающихся людоедства.

Эльдар с усилием проглотил последний кусок и тут же услышал:

- Еще ешь.

Мать подняла глаза.

- Хватит.

Отчим посмотрел на нее так, словно она была тараканом, ни с того ни с сего, заговорившим на человеческом языке.

- Что-о? - протянул он, и залпом выпил рюмку водки. - Хватит, говоришь? Ну, уж нет. Я сказал, чтобы он ел еще.

- Я больше не могу, - тихо проговорил Эльдар.

Отчим подался вперед, нависнув над своей тарелкой с растерзанной селедкой. И прошипел:

- Нет, можешь!

Он медленно моргнул и скривил губы в странном подобии улыбки. А потом взял кусок торта и положил на тарелку Эльдара, но на этом не успокоился: вымазанными в креме пальцами подцепил с блюда селедку и небрежно бросил ее рядом с куском торта.

- Вот это тоже съешь. И помни, пацан, у нас тут Общество Чистых Тарелок. Это значит, что ты должен схавать все до последней крошки, облизать каждую косточку, - его гнусная улыбка стала шире. - А знаешь, почему ты должен это сделать? Из уважения, пацан. Из уважения к долбанному пекарю, который сварганил этот торт, из уважения к рыбакам, поймавшим эту рыбку. Понимаешь, о чем я? Вас в школе учат уважать чужой труд? Нет? А нас вот учили.

Эльдар сквозь запотевшие линзы очков с ужасом смотрел на селедку. Он понимал, что не сможет даже прикоснуться к этой гадости. С трудом он поборол рвотный позыв.

Отчим откинулся на спинку стула и вытер пальцы о краешек скатерти. Его глаза блестели, выражение лица сделалось притворно печальным.

- Ты должен это схавать. Поверь, мне не доставит никакого удовольствия запихивать силой все это дерьмо тебе в глотку. Я ведь не монстр какой-нибудь, - он хихикнул. - Это же вкусно. Знаешь, сколько сейчас детей в Африке голодают? Не знаешь? Они бедолаги пухнут с голодухи, точно тебе говорю. Вот прямо сейчас, сидят себе и пухнут. Бедные маленькие черножопые детишки. Для них кусочек торта - предел мечтаний, вот так вот...

- Хватит над ним издеваться, - мать встала из-за стола.

Щека отчима дернулась. Он процедил:

- А ну-ка, сядь!

Она стояла. Эльдар весь сжался, опустив голову.

- Я... сказал... тебе... сесть! - отчим, словно выплюнул эти слова. - Ты меня плохо слышишь?

Мать не села. Эльдар ни разу не слышал, чтобы она спорила или даже возражала Клоуну, но сейчас в ней что-то замкнуло:

- Прекрати над ним издеваться, - в ее голосе не было вызова, она даже добавила: - Пожалуйста.

Но этого хватило, чтобы еще больше разозлить отчима. Его и без того красное лицо стало пунцовым.

- Решили испортить мне юбилей?! - он быстро налил, выпил и несколько секунд с удивлением смотрел на рюмку в своей руке, будто не понимая, куда так быстро исчезло ее содержимое. А потом поджал губы, метнул на жену полный ненависти взгляд и с истеричным криком бросил в нее рюмку.

Эльдар подпрыгнул на стуле, а мать скривилась - рюмка угодила ей в щеку.

Отчим тяжело задышал, раздувая ноздри. Мать стояла в пол оборота, прижав ладонь к щеке. Эльдару очень захотелось подбежать к ней и обнять, но его будто приковало к стулу. Мысленно он проклинал Клоуна и отчаянно желал, чтобы тот исчез, стерся с лица Земли.