Надежда Первухина - Иероглиф «Любовь»

— И что же, мой Ян?

— Они не посмеют убить меня, они меня пожалеют. И тогда вы воспользуетесь промедлением и убьете их.

— Верно, мой дорогой Ян. Ты все очень хорошо запомнил. А теперь идем. Я хочу выпить чаю, но в одиночку это скучно.

— Благодарю вас, моя государыня, — склонил голову Ян.

— За что? — снова мелькнула змея в траве.

— Вы не оставляете меня. Вы позволяете мне любить вас. Вы позволяете мне умереть за вас. Разве это не прекрасно?

— О да. Идем.

Фея соскользнула с престола бесшумно, как шелковый платок с зеркала. Взяла Яна за руку:

— Вставай, мой друг.

Они вышли из дворца и направились к ажурному чайному павильону. Кругом парили облака из цветов и ароматов. Но стороннему наблюдателю было бы понятно, что эти цветы, ароматы, мостики над озерами и сами озера — не более чем призрак, чары, наведенные на здешние места изворотливым умом. А самый наблюдательный наблюдатель понял бы, что и этот изворотливый ум — сам по себе призрак.

В чайном павильоне все сверкало лаком, позолотой, начищенной бронзой, фарфоровой белизной. Глубокие кувшины, заполненные весенними цветами, вызывали головокружение своей красотой. Это бывает — иногда от грез кружится голова...

Фея коснулась кончиками пальцев прозрачной воды в глубокой фарфоровой чаше и сказала Яну:

— Подай мне чайник, дорогой Ян. Да, да, вот этот. Ах, как у тебя дрожат руки! Это, наверное, тоже от любовного томления?

— Да, моя государыня...

— Потерпи, Ян. Придет время, я щедро награжу тебя.

Фея наклонила чашу с водой, подставив под струю бронзовый пузатый чайник. Вода полилась с неожиданно громким звуком, напоминающим звон монастырского колокола или голос боевой трубы. От этого звука лицо феи на миг исказилось, будто пошло трещинами, но потом снова стало очаровательным и мило-всепрощающим.

— Показалось, — пробормотала фея. Наполнив чайник водой, фея повесила его над очагом. Ни дров, ни угля в очаге не было, но через некоторое время чайник заворчал, вода в нем стала нагреваться и шипеть.

— Подай чашки, Ян.

— Да, моя государыня.

Фея взяла протянутые чашки, поставила перед собой на столик. Затем пальцами залезла себе в прическу и энергично поскребла. В чашки с головы феи посыпались какие-то бурые чешуйки.

— Легенда гласит, что чай — это перхоть звездных фей, — усмехаясь, сказала при этом Цюнсан. — А я не хочу нарушать законы легенд.

Чайник над очагом как-то уж очень не по-чайничьи (или не по-чайниковски?!) взревел и выпустил из носика струю густого молочного пара.

— О, — сказала фея. — Вот и вода закипела. Сними чайник с подвеса, Ян.

— Да, моя государыня.

Ян взялся за ручку чайника, снял его, и тут произошло необычайное явление. Чайник завопил, задергался, заплевался кипятком. От неожиданности Ян выпустил взбеленившийся чайник из рук, тот упал на циновки, покатился, расплескивая воду...

— Ты испортил нам чаепитие, Ян. — Голос феи стал суровым, как зима в горах Шицинь.

Но Ян ничего на это не успел ответить, да и фее вмиг стало не до чаепития.

Потому что блестящий чайник перестал катиться и помутнел. Из его полированных стенок полезла бурая шерсть; затем чайник как-то поднатужился и выпустил из себя две пары мохнатых лап, снабженных внушительными когтями. Вслед за лапами у чайника вырос преотменный хвост. Ну а уж когда чайник обрел морду, снабженную парой сверкающих пронзительных глаз, острыми зубами, чуткими ушами и белой полоской на носу, стало ясней ясного, что это никакой не чайник, а самый настоящий...

— Барсук! — взвизгнула фея Цюнсан. — Оборотень!!!

Она замерла в нелепой позе, словно ее пугала одна только мысль о присутствии в чайном павильоне барсука-оборотня.

А тот чихнул несколько раз и гордо заявил:

— Что правда, то правда, не отказаться. Разрешите представиться — личный адъютант его превосходительства генерала Барсучьей армии! Прозываюсь ХоХо, что означает Дважды Барсук или Барсук Над Барсуками.

— Не нужны мне твои прозвища, проклятый оборотень! — Лицо феи побагровело от гнева. — Как ты смел сюда явиться? Как проник сквозь возведенные защитные стены?

— А ты фея Цюнсан, да? полюбопытствовал Дважды Барсук.

— Да!!!

— Тогда я попал точно. А генерал еще сомневался в моих способностях...

— Ты что городишь, проклятый оборотень! — Глаза феи сверкали от неукротимой ярости. — Я тебя сейчас разорву на мелкие клочья!

— А вот это, — Дважды Хо глубокомысленно поднял лапу, — у тебя никак не получится, почтенная фея. И ты сама это понимаешь. Сыздавна вы, звездные феи, страшитесь всякой земной нечисти. Оборотней, призраков, духов рек, деревьев и гор... Вы даже от своих родственниц — фей земного происхождения — отреклись. Мы для вас что имбирь: попадет в нос, так не прочихаетесь.