Ай Рин - Диггер

Он двумя пальцами ковырнул кусок глины и стал размазывать его по ладони. Однако глина не оставляла на коже ни малейшего следа и вновь и вновь скатывалась в комок.

— Как это так? — изумился Снегирев.

Он тут же выхватил глину из рук друга, и она размазалась по его ладони жирным пятном. Женя вымыл руку в воде и произнес:

— Не знаю, как ты выучился этим фокусам, но они впечатляют!

— Это не фокусы! Это моя вторая сущность работает.

— Точно тебе к Волку надо!

— Ты опять?!

— Да ты не думай, я не издеваюсь! Просто Волк много чего такого рассказывал… о путешествии во времени, о переселении душ, о сущностях всяких. Ему никто не верил, хотя он утверждал, что все это — сущая правда. Так вот, глядя на тебя, я тоже стал задумываться…

Парни пошли дальше по коридору, который вдруг сделал крюк и вывел их в просторную карстовую пещеру. Часть ее была подтоплена водой, а часть оставалась сухой. В той части, которая была не затронута влагой, возвышалось нечто, похожее на печь. Снегирев включил фонарь поярче, и друзья смогли лучше рассмотреть непонятный объект. Вблизи он на самом деле оказался печью, возле которой тут и там валялись фрагменты костей.

— Это что, подземный крематорий? — удивленно пробормотал Глеб.

— Вероятно, — кивнул Женя. — И кто-то им регулярно пользуется… Взгляни-ка на это!

Он указал на один из кирпичей, из которых была сложена печь. Тот выступал над другими примерно на пять сантиметров, и именно на нем лежала… одинокая свежая гвоздика!

— Елки-моталки! — выдохнул журналист. — Мне кажется, не стоит нам соваться в это дело. Уж нам-то вряд ли кто гвоздики сюда принесет.

— Согласен. Идем отсюда подобру-поздорову.

Приятели завернули за печь в ближайший тоннель и буквально наткнулись на тушу гигантской дохлой крысы. На ней с победоносным видом сидел Жорик.

— Георгий Матвеевич! — радостно воскликнул Глеб. — Как же ты меня напугал, бродяга!

Он схватил кота и в порыве чувств принялся его тискать. Тем временем Женя осматривал крысу.

— Подойди-ка сюда! — внезапно позвал он друга.

Журналист приблизился.

— Взгляни ей на холку, — произнес Снегирев и осветил шкуру животного фонарем. — Видишь, у нее на загривке что-то вроде тавро проставлено. Пожалуй, у этой крысы хозяин имеется. Теперь кое-что мне становится ясным…

— Да… — протянул Глеб. — И мой кот ее убил… скандала не избежать! Кстати, что тебе становится ясным?

В этот момент из тоннеля, откуда парни только что пришли, послышались отдаленные голоса.

— Валим отсюда! Потом все объясню, — тихо сказал Женя. — Разборки нам не нужны!

Друзья быстро направились в коридор, стараясь создавать как можно меньше шума. Вскоре голоса за их спинами стихли.

— Пока они найдут крысу, пока сообразят, отчего она сдохла, мы будем уже далеко, — рассуждал по пути Снегирев. — Главное, впереди никого не встретить, а то — беда!

Они вышли в новую карстовую пещеру. Она была несколько меньше той, в которой приятели увидели печь. Зато из нее вели сразу шесть тоннелей.

— Ура! — выдохнул Женя. — Это как раз та шахта, к которой я вел тебя изначально! Отсюда нас выведет крайний левый коридор. Да здравствует свобода!

Он хлопнул Глеба по плечу, на котором сидел кот, отчего Жорик фыркнул и поджал уши. Диггеры зашли в тоннель и направились под уклоном вниз. Проход был узким, поэтому все время приходилось идти в полусогнутом состоянии.

— Жека, а на кой черт здесь нарыли столько подземных ходов? — внезапно поинтересовался журналист. — Как в муравейнике!

— Сам толком не знаю. Некоторые ходы сделаны недавно. Но вот этот, по которому мы пробираемся, существовал еще во времена Ивана Грозного.

— Может, это специальная трасса для крыс? Чтобы они на водопой к Московскому морю бегали? — пошутил Глеб.

— Не знаю, как во времена Ивана Грозного, а сейчас… похоже, ты прав! — совершенно серьезно заметил Снегирев. — Смотри сюда!

Он показал на влажную землю под ногами, в которой совершенно четко отпечатались следы огромных крысиных лап.

— Вот зараза! — выругался журналист. — Не хватало еще стать обедом для этих тварей! С детства ненавижу крыс!

Кот, словно почувствовав его эмоции, начал фыркать и шипеть.

— Ты снова весь светишься! — заметил Женя. — Тебе точно нельзя нервничать.

— Постараюсь взять себя в руки. Жаль, что нет с собой ружья, было бы спокойнее.

Глеб немного помолчал, затем вдруг произнес:

— Кстати, ты обещал объяснить, что тебе стало ясным… помнишь, когда мы у туши крысы стояли и тавро разглядывали?!