Андрей Павлухин: Апофеоз синего будильника

Пусть говорят: «Ботва».
Я не согласен с ними.
Стихи мои гениальные
не втискиваются в рифму!

О жизни размышляю,
Меня не понимают.
Дураки, кретины,
мозги из глины.

(…)И думаю я:
взять бы ее, да…
И тут являются маниакальные фантазии
о всяческом безобразии:

сюрреализм и анатомия,
и всякая аллегория.
Стойте, однако:
не нанять ли профессионального маньяка?

В баню иду заброшенную,
снегом красным припорошенную.
Как известно она —
пристанище железного ведуна.

Мойдодыр был ржав и стар.
Скрипнув краном, он сказал:
«Пахнет русским духом,
и аппетитным ухом».

Ухо кепкой я прикрыл,
а тогда заговорил:
«Ты послушал бы меня.
Есть мне дело до тебя».

Подобрел Мойдодыр,
и меня угостил:
болтами, гайками,
вкусненькими Ваньками.

Едва узнал я в блюде друга —
голова, два зуба.
Пиджак в крови,
носки в пыли.

Как сюда он угодил?
Видно, мимо проходил.
Эх, бедняжка!
Лишняя фляжка…

Волосы рыжие — в супе,
пальцы — в кетчу пе.
Больно видеть…
Но и хозяина не обидеть

Садимся за стол:
хлеб-соль…
Пробую ухо,
почку из брюха.

Сок пьем томатный,
глаз едим ароматный:
с укропом, чесночком,
перчиком да лучком.

Уши недосолены,
но зато — румяные!
Какая вкуснятина!
Слов нет и рифмы тоже…

И вновь возвращаясь
к теме винегрета.
Лучше ли компота
рыбная котлета?

Это — как посмотреть.
А лучше — съесть.
И то и другое,
как первое так и второе.

Сага о Мойдодыре —
самая известная в мире,
и при этом актуальна,
потому что события реальны.

Даже Бармалей с Лимпопо
знает его.
Кто он таков? —
Друг Колобков.