Роберт Сильверберг - Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа

— Как это все печально! — вздохнул Кугель. — Знаешь, тебе следовало нанять профессионала.

— Я думал об этом. — Метерналис раздраженно подергал свою бороду. — Задним числом.

С этого времени люди стали часто замечать, как Кугель разглядывает высокие стены пропасти, шагая туда-сюда по дну ущелья и решая на песке какие-то задачи. Узники даже решили, что он спятил, когда Хитроумный начал обменивать золото на их лохмотья и играть в кости на те же рваные тряпки, но безумие в пропасти считалось чем-то вполне обычным, и никто из-за этого не стал думать о Кугеле хуже.

Накопив огромную груду ветоши, Хитроумный принялся распускать тряпье и своими ловкими пальцами сплетать нити в прочный канат. Изготовив веревку во много локтей длиной, он одним ясным утром обмотал ее вокруг руки и поднялся, обратившись с речью к своим товарищам.

— Господа! Кто из вас хочет бежать из этого мрачного заточения?

Ответ был столь очевиден, что слушатели лишь разинули рты, и только крепыш с рыжими кудрями проворчал:

— Тут каждый бедолага жаждет свободы. Но как ее получить?

— У меня есть, — Кугель ослепительно улыбнулся, — план! Мы все, кроме этого почтенного старца, тонки, как веревки, а значит, вполне годимся для дела, ибо единственное преимущество нашего пребывания в этом адском месте — избавление от вредных излишеств. Имели ли вы когда-либо счастье наблюдать за акробатами, выстроившимися в живую пирамиду? Давайте сделаем так же! Посмотрите, какой отличный трос я сплел! По моим расчетам, если вы сумеете образовать пирамиду в тридцать футов высотой, я взберусь по вашим спинам, раскручу веревку и закину петлю на руку статуи богини Эфодеи, которую вы, верно, замечали на краю сада судьи Рабдайна. Я влезу по канату, не коснувшись вьюнков, натяну и закреплю его, а вы последуете за мной на свободу. Что скажете?

Звонкий голос Кугеля, подобно фанфарам, вдохновил заключенных.

— И как мы не додумались до этого раньше! — воскликнул рыжий. — Ох, мы снова будем свободны!

— Требуется только одно, — добавил Кугель. — Какая-нибудь железка, чтобы утяжелить мой конец троса, — он должен точно зацепиться за руку богини. Есть у кого-нибудь из вас такая штука?

Все головы повернулись к инженеру Крошоду, прихватившему с собой зубило. Он с сомнением приподнял инструмент.

— Это хорошее железо, — пробормотал инженер. — Но если оно потеряется…

Нетерпение узников не позволило ему закончить фразу. Зубило выхватили из рук хозяина и передали Кугелю.

А потом те заключенные, что покрепче, принялись под руководством Кугеля перекрещивать руки, выстраивая первый ярус пирамиды. Другие мужчины сбросили сандалии и вскарабкались на плечи первым, тоже поддерживая друг друга, — так выросли второй, а за ним и третий ярусы. Четвертый образовали всего двое узников. Они пошатывались, дрожали, истекали потом, но стояли, пока Кугель взбирался им на плечи. Свои башмаки он аккуратно повесил себе на шею.

— Скорее! — крикнул с самого низа рыжий тип.

— А как же! — хмыкнул Кугель, развернул трос и принялся раскручивать над головой утяжеленный конец веревки.

Зубило описывало все более и более широкие круги. Раз, другой, третий — и железный брус полетел прямиком к богине милосердия. Кугель не промахнулся — трос, как и было задумано, закрутился точнехонько вокруг сгиба локтя статуи. Подергав канат и затянув его потуже, Хитроумный подпрыгнул, тело его описало короткую дугу — и оказалось прямо среди лоз Саскервоя, но уже оставив позади три четверти пути к свободе. Спасаясь от впивающейся в плоть листвы, Кугель лихорадочно полез вверх по тросу. До того как перевалиться через край пропасти, он успел потерять большой палец на ноге — и тем не менее, прихрамывая, побежал к подножию статуи. Здесь он остановил кровотечение с помощью пучка сухой травы — и наконец надел башмаки. Потом он подтянул к себе канат и снял с локтя статуи зубило. Пару секунд Кугель рассматривал инструмент и, решив, что железка эта будет весьма полезна в дальнейшем, сунул зубило за пояс — после чего двинулся прямиком через сад судьи Рабдайна, насвистывая сквозь зубы.

За две недели игры в кости Кугель приобрел достаточно средств, чтобы теперь позволить себе прилично питаться, кроме того, он приоделся и провел несколько часов в отдельном кабинете цирюльни. Прихорошившись перед зеркалом брадобрея, он с удовлетворением подумал, что всякий, кто встретит Кугеля теперь, сочтет его жизнерадостным, любезным молодым человеком, удалым, слегка франтоватым и тем не менее в высшей степени заслуживающим доверия.