Роберт Сильверберг - Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа

Появление Дарателло где бы то ни было возбуждало зависть. После нескольких попыток украсть его зеленых птиц он скрылся в удаленном поместье. Караваны просителей-чудотворцев тянулись к его дверям, ему предлагали сундуки драгоценностей и волшебные редкости в обмен на птиц. Однако все было тщетно — маг отказывался не только впустить чужаков, но даже поднять решетку ворот.

А посетители становились все назойливее, все докучливее — и Дарателло пришлось отправиться со своими пташками еще дальше; за ним гонялись по всему Асколезу, преследовали и в Альмери, и в море, и в Серебряной пустыне — и окружили наконец, загнав в высокую бревенчатую башню, которую преследователи по неразумению подожгли. Так Дарателло и его птицы погибли. И все же… кое-кто утверждал, что видел, как одной птице удалось спастись, вылететь из клубящегося дыма.

Прочитав об этом в древнем труде из Помподуроса, я стал рыться в других книгах и узнал, что есть люди, утверждавшие, что видели выжившего питомца Дарателло — и даже короткое время владели им. Я отследил перемещения зеленой птицы сквозь пять веков, на пяти землях. Когда упоминания о ней перестали встречаться в книгах, я отправился в дорогу сам, хотя я всего лишь ученый и не привычен к путешествиям; я искал слухи о чудесной птице в тех местах, названия которых попадались мне в последних записях. Не стану говорить, сколько я потратил на подкуп запретных оракулов, с которыми хотел посоветоваться, или с какой болью вырывались рассекречиваемые слоги у тех, кто занимался разоблачением двусмысленностей.

Достаточно сказать, что мне уже перевалило за девяносто, когда я пришел сюда, к белокаменному Каиину, и увидел желтоглазых дочерей Девиатикуса Лерта.

— А кто это? — спросил Кугель, выгнув дугой бровь. — Цветущие сирены? Экзотические красотки из шатров наслаждения принца Кандива?

— Ни в коем разе, — вздохнул Метерналис. — Хотя Вайсса, говорят, в молодости слыла красавицей. Они богатые и уважаемые старые дамы, сестры, непохожие друг на друга, как только могут быть непохожи дети одного отца, по слухам, горячо ненавидящие друг друга. Говорят также, что Девиатикус Лерт часто ругал их за ссоры и навел наконец порядок, лишь вставив в завещание оговорку о «мертвой руке» — владении без права передачи, — так что они получали наследство, лишь живя вместе в фамильном доме, и ни одна из них ни при каких обстоятельствах не могла выехать оттуда под страхом лишения отцовского богатства. Так что сестры заключили перемирие. Лерт-Холл — приземистый дом, увенчанный двумя башнями — на восточном углу и на западном. Западную башню заняла Вайсса со своими драгоценностями, платьями и редкими духами. В восточной поселилась Трунадора — с ее книгами, перегонными кубами, пробирками и алхимическими печами.

— Гм-м! Она ведьма?

— Они обе колдуньи, хотя ни та ни другая не склонны к практической деятельности. Трунадора от природы застенчива и прилежна, она любит уединение и питает страсть к наукам, а Вайсса некогда применяла свои чары, чтобы обзаводиться мужчинами, — пока еще могла хоть чем-то привлекать их. Сейчас она распространяет придворные сплетни и ввязывается в любовные дела молодых, раздавая приворотные зелья и советы. А Трунадора все так же живет взаперти в своей башне. Жизненные интересы сестер пересекаются лишь в одной точке, и точка эта — их привязанность к одной зеленой птичке. Как она попала к ним, я так и не выяснил, но все исследования убедили меня в том, что птица эта — тот самый выживший питомец Дарателло. Я пытался купить его у дочерей Лерта, однако предложение мое было отклонено недвусмысленно и резко.

— Могу представить! — Кугель огладил свой длинный подбородок. — Птаха, конечно, жутко ценная, если и впрямь является вместилищем древних заклинаний, сестры наверняка пользуются ею на всю катушку.

— Напротив! — мучимый воспоминаниями Метерналис стиснул кулаки. — Они ни в коей мере не подозревают, чем владеют, и зеленая птица — за которую, возможно, кое-кто заплатил жизнью, — очевидно, не склонна просвещать их! Птица им как родное дитя. Они любят ее горячо и безрассудно, как только пара старух может любить домашнее животное. Если дом Лерта охватит пламя, Вайсса со спокойной душой бросит Трунадору поджариваться на углях, но запросто расшвыряет горящие балки, чтобы спасти Пиппи; нетрудно представить, что и сестра ее поступит так же.

— Пиппи? — переспросил Кугель.

— Такое имя они дали птице, — с горечью подтвердил Метерналис. — Так вот. Расстроенный крахом своих надежд выкупить птицу, я решил похитить ее. Но грабитель из меня, увы, никакой; я был пойман, когда пытался взобраться по стене дома. Городская стража доставила меня к судье Рабдайну, а об остальном нетрудно догадаться.