Роберт Сильверберг - Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа

Щупальца отрывали одну за другой ветви дерева, обламывали корни и бросали все это в яму, образовавшуюся на месте склепа. Яростный рев острошипа перешел в отчаянный вопль, а затем в жалобные стоны.

Вскоре все кончилось. Стигл разорвал огромное дерево на куски и побросал их в яму. Затем задрал хвост и, вероятно выражая презрение, оросил обломки розовой жидкостью. Дерево и листва неожиданно вспыхнули пламенем ярко-алого цвета, и густой столб дыма поднялся высоко в небо.

Стигл, так и не опустившись на землю, облетел вокруг костра, как будто осматривая его с разных сторон. Затем остановился возле светящегося подобия Верхнего мира, которое неподвижно висело в воздухе, ничуть не потревоженное жестокой битвой. Казалось, что безглазое чудовище любуется игрой постоянно меняющихся цветов и оттенков. Одно из маленьких щупалец вытянулось в сторону шара, прикоснулось к нему, замерло на мгновение, словно обдумывая, какова на вкус эта красота, потом обвилось вокруг него и целиком засунуло в пасть.

Чудище развернулось и исчезло в щели между мирами. Разрез в воздухе мгновенно затянулся, и только горящие останки дерева и развороченный сад напоминали теперь о том, что здесь произошло. Человек, назвавшийся Гролионом, наблюдал последнее действие драмы с холма возле дороги. Там же оказались и Шалметц с Гробленсом. Второй из них до сих пор не пришел в себя от поспешного бегства и мог сейчас думать только о любимых пирожках с вареньем. Зато первый бодро поприветствовал бывшего помощника:

— Итак, Гролион, — если, конечно, это твое настоящее имя — ты должен признать, что ситуация изменилась.

Странник не был расположен к долгому спору и молча врезал Шалметцу в челюсть, отчего тот отлетел к дороге и больше не решился что-либо возразить. Вместе с Гробленсом он направился обратно в деревню. А странник остался ждать, когда догорит жуткий костер. К вечеру, когда пламя наконец погасло, он вернулся к дому мастера.

От дома остались одни развалины. Яма на месте склепа была заполнена отвратительно пахнущими головешками. Ни мешка, ни его содержимого странник так и не нашел. Один лишь свинцовый гроб ничуть не пострадал. Выгравированные на крышке символы защитили его от иномирового огня. Он даже не нагрелся.

С помощью каната и блока странник вытащил гроб из ямы. В сарае, где хранился инструмент, он нашел старую тачку, погрузил на нее свинцовый ящик и покатил прочь от покрытого копотью пепелища. Странника заинтересовали знаки на крышке, он надеялся, что это были сильные заклинания.

Выбравшись на дорогу, он остановился и снял крышку с гроба. К его разочарованию, ни золота, ни драгоценных камней внутри не оказалось. Только разложившаяся плоть и гнилые кости. Ему не досталось даже перстня или украшения из слоновой кости. Бормоча проклятия, странник вывалил мощи в придорожную канаву. Оставался еще сам гроб. Вырезанные на крышке символы могли оказаться полезны. Однако через мгновение странник заметил, что надпись исчезла с опустевшего гроба.

И все же человек решил, что хорошо запомнил б о льшую часть из них. Завтра он снова выгравирует символы на свинцовой крышке, затем разрежет мягкий металл на броши и амулеты, которые позже продаст на ярмарке в Азеномее. И кто знает, как все дальше повернется?

В начале 1960-х, когда я был еще непоседливым подростком, мой брат увлекся фантастикой. Он вечно разбрасывал журналы и книги в мягких обложках по всему дому, и я поневоле поднимал и читал их. В одном из номеров «Galaxy» был напечатан рассказ «Хозяева драконов», написанный неким Джеком Вэнсом. Я прочел его и пришел в полный восторг.

Когда мне исполнилось двадцать, я уже экономил на чем только мог, чтобы купить новую фантастическую книгу и прочитать, — я делал это с бешеной скоростью. Если получалось найти томик Вэнса или журнал с его рассказом, я полагал, что день особенно удался.

К тридцати годам я охладел к фантастике и стал отдавать предпочтение детективам. Но если мне встречалась книга Вэнса, я непременно ее покупал. Однажды, будучи в отпуске, я весь день пролежал на кровати в гостинице, читая «Suldrun's Garden», первый роман цикла «Lyonesse». Теперь, спустя сорок пять лет после знакомства с книгами Джека Вэнса, он остается единственным автором, которого я перечитываю с прежним восторгом, снова попадая под его чары.

Было бы справедливо, если бы его именем назвали новые города, величественные площади и живописные бульвары.