Ариадна Краснопёрова - Синяя бабочка плетельщика судеб

Я прошёл мимо гладкого металлического стола, вокруг которого висели жутковатые стальные «руки», у которых вместо пальцев были скальпели, свёрла, рубила и отвёртки. Я как-то видел, как эти в прямом и переносном смысле волшебные «руки» собирали растерзанного Стража почти по кусочкам. Слева в рядок стояли регенерационные капсулы, напоминающие растолстевшие округлые гробы с зеленоватой крышкой. Справа, чуть впереди — шкафы с зельями и порошками. Помню, я сдуру поинтересовался, как готовится одно из них… А ну да, я же уже рассказывал про лекцию об алхимии, с которой мне так и не удалось сбежать. И, наконец, в самом дальнем конце помещения стоял нужный мне аппарат: стеклянная коробка, метр на метр площадью, два с половиной — высотой. Когда закрываешься в ней, с потолка льётся синий, целительский дождь.

Такая расстановка вовсе не случайна. У порога — стол, на который кладутся самые повреждённые клиенты. Чуть дальше — капсулы, если раны серьёзны, но пришивать ничего не надо. И в самом конце — водичка для поверхностных ран, куда больной вполне может залезть и сам. Так что я разделся, сложил аккуратной кучкой одежду на специальную подставку и вошёл в кабинку. С глухим «чпок» она закрылась и…

— А-а-а-а!!!

Заорав, я рванулся обратно, пытаясь открыть дверь, выломать её плечом, но ничего не вышло. Только мерзкая горькая жидкость попала в рот, и я поперхнулся, смачно отплёвываясь и обиженно глядя в стену. От туда на меня не менее обиженно посмотрело отражение, сверкая синими глазами и не менее синими подтёками на лице. Ещё раз ударив дверь плечом, я так ничего и не добился. Ну ладно, попробуем по-другому… Я протянул руку сквозь обжигающие струи и ткнул пальцем в синюю кнопку. Ничего.

Твою ж…

Сверху на меня лилась обжигающе-горячая синяя жидкость, дверь не открывалась, температура не регулировалась. Я раньше пользовался этой кабинкой, когда меня покусал ужаленный — в прямом смысле — под зад юный Страж. Клыки у него ещё не сформировались, как и мозги, так что я отделался лёгким испугом и нагоняем от Хара, когда я пытался эту рану скрыть. Ну не любит император больных на своей территории, не любит… Поэтому никакого подвоха я не ожидал, ан вот как оно вышло. Неужели какой-то автоматический режим?..

Спустя некоторое время я вполне адаптировался к жару. Это после холода улицы она казалась обжигающей, а на деле ничего так, нормально, как в бане. Только зелье воняет сильно, но всё-таки терпимо. Ну ладно, вон шрамы исчезают прямо на глазах, наверное, температура воды влияет на эффективность работы. Значит тот, кто ставил эти настройки, был не таким уж болваном и паниковать мне больше не надо. В конце концов, не умру же я в шаге от Великой Тайны, в исцеляющей кабинке…

С моим-то везением? Да запросто!

Постепенно все шрамы стёрлись… Сквозь них проступило моё родное лицо, словно под руками мастера-художника, который убрал с картины ученика лишние детали. Ушёл напускной возраст, исчезли морщины и пигментные пятна. Да вот только детскую припухлость щёк и губ так не вернёшь — скулы были очерчены чётко, упрямо, что невольно напоминало: это не та же река, хоть её русло и вернулось в норму после паводка.

Оглядев себя в отражающей стенке кабинки я довольно хмыкнул и толкнул дверь. Ничего. Ну, наверное, ещё не всё исчезло, где-нибудь на спине осталось, надо лишь немного подождать… Но ни через пять, ни через десять минут кабинка не пожелала открываться.

Ой-ой-ой…

Я стоял и с ужасом смотрел, как у меня буквально на глазах отрастают волосы. Жуткое зрелище, будто время проходит, а ты всё так же находишься в одном месте, не двигаешься… стареешь. Слева на голове у меня была проплешина, инквизиция как-то забавлялась кислотой и с тех пор на там ничего не росло. Теперь оттуда вылезли новые, юные волоски, от воды кажущиеся почти чёрными. Неровно дрожа, они вместе с потоками зелья опускались вниз по шее и лицу. Я поднял руку, чтобы убрать их и в ужасе вскрикнул: мои аккуратно обгрызенные ногти стали пятисантиметровыми когтями.

Нет, это совсем-совсем ненормально.

— Эй! — я стукнул ладонью стенку. Кулак сжать не получилось. — Выпустите меня отсюда!

В ответ мне послышалось злорадное хихиканье. Тихо-тихо, на грани слышимости, даже не определить голос. И вообще, не уверен, что это был не глюк.

— Выпустите! — требовал я, отплёвываясь от волос. — Гуахаро! Хар! Что это за шуточки?!

Смех стал ближе и отчётливей… Только я готов был поклясться, что ржал не человек. Механический, прерывистый голос напоминал речь самого императора, но такие дурацкие приколы совсем не в его стиле. Отлично… Я прислонился затылком к стене, подставив лицо под струи воды, чтобы волосы не лезли в нос. И чтоб не видеть, как они растут.