Юлия Григорьева - Семиречье [трилогия - СИ]

— Да, только не знаю, когда он это хочет сделать, — ответила она.

— Любопытно. — продолжал мастер. — Я слышал, что существуют другие миры. Богатейку называют дверью туда. Только невозможно угадать, куда попадешь. Эх, хотел бы я посмотреть, как он будет перемещаться.

— Тогда смотри, — раздался голос.

Все трое обернулись. На противоположном берегу стоял Айвор в человеческой ипостаси. Его серебристые глаза ярко мерцали на свету, одет он был в черный облегающий костюм с серебряными знаками на груди и рукавах. В руках он держал красный камень. Айвор помахал Белаве и крикнул:

— А может все-таки со мной, красавица? — и засмеялся, глядя, как Радмир задвинул девушку себе за спину.

— Не трону, — успокоил он воина.

Потом взмахнул рукой, прощаясь, накрыл камень второй рукой, произнес три слова на неизвестном языке и… Ярко-багровая вспышка полыхнула, ослепив на несколько мгновений путников.

Когда они наконец смогли видеть, на том берегу уже никого не было.

— Что теперь с рекой будет? — спросила Белава, выглядывая из-за плеча Радмира.

— Заселят потихоньку, — ответил учитель. — Надо будет в Белый Град передать, Водяной быстро найдется, а там и жизнь в реку вернется. — затем повернулся к ученице и погладил ее по щеке. — Горе ты мое, — сказал он с нежностью, и девушка повисла у него на шее. — А теперь в путь. Нам еще день до тракта и четыре дня до Полянии… чтоб ей в Нижней Мир провалиться.

Тракт встретил их странным затишьем. Редкие купеческие повозки мелькали в обоих направлениях. Пеших и конных путников тоже было мало. Особой разговорчивостью тут никто не страдал. Вяло кланялись, отвечали на вопросы тоже не особо охотно. На белавино удивление ответил Радмир.

— Это же Поляния, туда едут неохотно, уезжают злые. Столько проверок проходят, столько досмотров. Они больные до волшбы. Все вынюхивают, везут в их государство хоть один оберег или нет. Коль амулет или оберег найдут, то деньги взимают немалые. Коли книги колдовские, то секут нещадно и опять же деньги. А уж коли заподозрят, что чародей или колдун, то тут уж небо с овчинку покажется. У них оковы есть, что чары перекрывают, потому ты, лебедушка, уж держи себя в руках. Спрячь силу свою, да не забывайся. И на людей не кидайся. С твоим языком еще на границе себя покажешь, — и улыбнулся.

— Да помню я, помню, — проворчала Белава. — Буду тише мыши.

— Ой ли, — отозвался Дарей. — Твои слова да Великим Духам в уши.

— Не доверяете, — фыркнула она и демонстративно отвернулась.

— Тебе доверь, — пробурчал учитель, а воин засмеялся.

Нет, ну вот что за несправедливость? Девушка обиженно засопела. Она для них, понимаешь, на все, а они ей вот как значится… ну-ну… Белава углубилась в планы коварной мести… ну не спускать же такое недоверие с рук! Она взглянула на мужчин совершенно честными и преданными глазами, и Радмир негромко сказал чародею:

— Надо бы самим готовить еду, уж больно глаза невинные, — Дарей взглянул на ученицу и согласился.

— Злыдень зловредный, — пробурчала чародейка и показала воину язык… и как догадался змей?

Он засмеялся и незаметно послал ей воздушный поцелуй, девушка растаяла. Чародей опять проигнорировал. Пускай девка наконец со своим сердечком разберется, а то будет мыкаться. Лишь бы не во вред, вот за этим он приглядывал.

На удивление, следующие три дня прошли без происшествий, один раз только пришлось отбиваться от вурдалака, но это было делом привычным, потому особо приключением не посчиталось. К вечеру путники подъехали к небольшому селу, где был в наличии постоялый двор. Постояльцев было мало, и их приняли более, чем радушно. Дарей строго настрого запретил ученице колдовать.

— Два дня до Полянии, у них тут соглядатаев уже полно, — пояснил учитель.

— Я поняла, мастер, — не стала спорить девушка.

В трапезной стоял один большой длинный стол, за которым сидело несколько человек. Путники поздоровались с ними и заняли дальний угол, куда им подали миски с дымящимися ароматными щами. Мужчинам предложили медовухи, но они решили остановиться на квасе, Белаве определили только чай. Сотрапезники поглядывали на них с любопытством.

— Откуда будете, люди добрые? — спросил рыжий мужичонка, с аппетитом поглощающий курятину.

— Из Задолья, — ответил Радмир.

— На купцов не похожи, — подал голос белобрысый детина.

— А почему мы должны быть на купцов похожи? — поинтересовался Дарей.

— Так кто ж в сторону Полянии по другому делу поедет? — пояснил белобрысый.