Сергей Плотников - Паутина Света. Том 4 СИ

Носящая-полумесяц выбралась из кровати, привычно оглядывая себя в зеркало… и испытывая двойственные чувства: ее точеная фигурка была все еще была при ней, но при этом от наличие тонкой талии уже остались в прошлом. Не сказать, что стало было некрасиво, но… то ли еще будет. Куэс даже недавно «опустилась» до того, что бы прислать Юто-тяну свое «селфи» в одном белье: потому что вопрос «по-прежнему ли я красивая?», внезапно втемяшившийся в голову, никак не хотел уходить из головы. Интересно, как дорогой на это отреагировал? Ведь в зашифрованном контейнере прикрепленного файла совершенно не понятно, что за письмо идет — можно только косвенно по размеру попробовать угадать… Муж, судя по времени ответа, потратил часа полтора времени от сна, что бы написать развернуто и полно: получилось на пару вордовских листов, иногда немного несвязно, но очень «от души»! Интересно, Ютик прибегал к помощи этой тощей Хироэ, или сам? Хотя, что за вопрос: сам, конечно сам! И вообще…

Джингуджи-химе поморщилась: сон никак не шел у нее из головы. Образы постепенно меркли… но уж больно яркое впечатление он оставил! Там, среди незнакомых горных вершин, она сначала долго искала Алекса Малькольма, почему-то решившего «погулять» в одиночку: его следы то возникали на едва припорошенных снегом участках каменных склонов, то пропадали… а потом волшебницу едва не пристрелили. Из лука! Повезло, что детское болезненное обучение защитило Куэс от спонтанного примения магии «по сну» в реале: переместится метров на двести вверх (такое впечатление, что телепортацию там она практиковала больше — уж слишком легко получилось «взять» координаты «на воздух»), и оттуда, от души, «на ожег» запустить «Огненным Штормом»… нет, большая часть Академии неплохо защищена от магии, но тут реально можно было сорвать крыши и устроить пожары во всем комплексе на последних этажах… хотя бы потому, что там, в видении, спелл внезапно пробивает наст, с которого в рассыпную несутся остроухие темнокожие фигуры в доспехах со светящимися рунами… и детонирует где-то внутри горного склона! Остаток действия потрясенная даже «там» юная «волшебница массового поражения» наблюдала со склона соседней вершины: планировать на магии в несущееся вниз все быстрее месиво камней, снега и льда совершенно не хотелось! Ксо… проклятая «нестабильность» на «мелких» манипуляциях с аурой — «Инферно» должно было «развернуться» при касании поверхности, а не проплавлять себе дорогу до камня! Про себя будущая миссис Амакава поклялась использовать «Огненный Шторм» только в самом крайнем случае — как и все другие сильные атакующие заклятия «с эффектом», в данном случае — объемным. Лучше уж «репликой меча» противника «расковырять»: полоса «овеществленной» магии была надежным, хоть и опасным оружием против аякаси… и совершенно не была требовательна к тонкому контролю Силы, как и телепорт, к слову. Потому что тоже относилась к заклятиям работы с пространством, как ни странно…

…сон потом резко перескакивал на события в самой БМА, где Джингуджи со смешанными чувствами выслушивала об отмене своей визы в Европе — и категоричное предписание «покинуть территорию Евросоюза за двадцать четыре часа». После чего магистр Академии доверительно сообщал, что за такие «фокусы» обычно требуют отобрать диплом, но «лучшая магическая школа Старой Англии все равно будет гордится ученицей, способной снести горную вершину одним ударом», и потому, наоборот, выдаст документы за неполный цикл обучения! Еще бы — такой «фокус» приписывался историей Академии своему «основателю» — волшебнику Мерлину, и школьный персонал нимало не смушало, что открытие обучения и предполагаемый конец жизни мага разъединяло чуть ли не полтысячи лет… А тут такое удачное «повторение славных традиций»! Кстати говоря, по некоторым данным «самый великий маг Британии» тоже не сразу стал Архимагом — а в результате некой истории, во время которой «стал бел как лунь». Учитывая, что по некоторым данным именно Мерлин и являлся составителем проклятого (без всяких шуток проклятого!), постфактум опознанного «Гримуара Альверстоуна», от встречи с которым вся более-менее распланированная заново жизнь носящей-полумесяц опять резко пошла кувырком, не сказать, что бы эта историческая личность вдохновляла магессу. Особенно если учесть некоторые намеки, что старый маг вообще не старел и надоедал «круглому столу» чуть ли не сто лет — пока, после заварушки с Артуром и Мордредом не решил сойти с внезапно ставшей тесной политической арены… как не приминула бы вставить Мизучи, «знакомые симптомы, знаешь ли»!