Мэттью Мэтер - КиберШторм

Другая мысль, правда, съедала меня всё это время: у Лорен сегодня день рождения — ей исполнилось тридцать. А я вернусь с пустыми руками и хуже того — с плохими вестями. Но главное — я вернусь. Оставалось надеяться, что у них всё в порядке.

Невзирая на боль, я ускорил шаг.

Зарево на горизонте словно издевалось надо мной. Было часов десять вечера, мы сидели на веранде у входа в домик Чака и смотрели на горящие вдалеке огни Вашингтона. Три дня назад этот свет казался спасением, теперь он стал символом отчаяния.

— Поверить не могу, — тихо сказала Сьюзи, не отводя взгляда от горизонта.

Я передал ей свой телефон.

— Посмотри фотографии.

Она покачала головой.

— Я уже видела. Я не могу поверить, что это на самом деле произошло.

Люк до сих пор не спал. Он играл с костром перед нами, совал в огонь палочку, поднимал в воздух и с восторгом смотрел на новый огонёк, который сам создал.

— Люк, — позвала его Лорен, поднимаясь из кресла. — Не…

Я бережно поймал её за руку.

— Он должен сам учиться. Не мешай ему. Мы не всегда сможем его защитить.

Она хотела было возразить и оттолкнуть мою руку в сторону, но передумала. Она опустилась, внимательно глядя на Люка, но не стала ничего говорить.

Я заблудился прошлой ночью, пытаясь найти в темноте дорогу. Даже фонарик мне не помог.

Всё казалось одинаковым, и я улёгся в итоге на широкой опушке, свернувшись калачиком и зарывшись в груду листьев, дожидаясь рассвета. Ночью снова пошёл дождь. Я умудрился всё же уснуть, и когда проснулся, едва смог пошевелиться: руки и ноги промёрзли насквозь.

Когда я, наконец, в сумерках добрался до лагеря, Сьюзи едва меня не пристрелила. Они ждали спасателей, вертолёт и горячую еду, а дождались только меня: синего от холода и совершенно обессиленного. Мне грозило переохлаждение, я еле двигался и бормотал какой-то бред про китайцев.

Мы вернулись в домик и разожгли печь. Меня укутали в одеяла и усадили перед ней на диван.

Сьюзи дала мне отоспаться до вечера. Едва я проснулся, я первым делом сказал Лорен, что очень люблю её. Потом я какое-то время поиграл с Люком на диване, представляя, какой отныне будет его жизнь.

Они хотели, чтобы я рассказал, что случилось, но я попросил, чтобы мне дали время всё осмыслить. Нужно было решить, как сообщить им, что помощи не будет, и мы остались одни.

Как объяснить, что мы уже, наверное, живём не в Соединённых Штатах?

В итоге я позвал их на веранду и показал фотографии на телефоне. У них было много вопросов, но ответов у меня не было.

— И они просто тебя отпустили? — спросил Чак.

Его рука заживала плохо, а от жизни в лесу за эти два дня Чаку стало только хуже. Сьюзи не смогла вытащить всю дробь, но, по крайней мере, это была не правая, здоровая рука, а уже сломанная, висевшая на перевязи.

— Отпустили.

— Там были наши военные и полицейские? И никто ничего не делал?

Я ещё раз восстановил в памяти визит в город. Всё, что я видел до этого, предстало передо мной в новом свете после того, как я увидел китайскую военную базу. Я прокручивал свои воспоминания, пытаясь припомнить детали, которые тогда не мог объяснить.

— Полицейские были там, это точно были американцы — они направляли поток беженцев. На дорогах были военные, но думаю, это были китайцы.

— Ты застал какие-нибудь сражения?

Я покачал головой.

— У всех был такой подавленный вид, будто все бои уже окончились.

Люк бросил палку, взбежал по лесенке и запрыгнул к Лорен на колени.

— Здания были целыми? Ничего не тронуто?

Я кивнул, вспоминая, видел ли ещё что-нибудь.

— Да как они могли сдаться без боя? — с гневом сказал Чак.

Он не мог поверить. Не мне, а тому, как быстро всё завершилось. Я сам до сих пор не мог в это поверить.

— Как ты будешь сражаться с китайцами, если они лишили военных связи и вывели из строя электронику в оружии? — Я уже думал над этим. — Пещерный человек с палкой против пулемёта.

— И всё в Вашингтоне выглядело нормально? — спросила Лорен, покачивая Люка. Ей тоже было непросто принять действительность. — Ты был в Капитолии?

— Нет. Я уже говорил, я испугался. Я думал, нас ведут в какой-нибудь концлагерь. Я думал, что вообще уже не вернусь.

— Но ты видел других американцев среди прохожих? В машинах на дорогах? — спросил Чак.

Я рассказывал, что видел на улицах людей, которые ходили, будто ничего не произошло. И о парнях, которые меня подвезли.

Сьюзи вздохнула.