Иван Васильев - Ещё один шанс

— Я, такой груз, даже сдвинуть не смогу, уже не говоря о том, чтобы переместить, — пришелец начал ходить вдоль стены, обдумывая своё тяжелое положение.

Со стороны, казалось, что путешественник рассуждает и спорит сам с собой, предлагая и отклоняя различные варианты выхода из возникшей ситуации.

— Да, ну, его! Ни в коем случае! — вслух начал оправдываться он.

— Куда же я, такую толпу народа, прятать буду? А ведь, их, поить, кормить нужно. Опять же — проживание? А если, они, прописку у какой-нибудь бабушки попросят? Или, не дай бог, местная служба регистрации иностранных граждан с обыском нагрянет? А, у меня, документов, на них нету!

— Не-е, только не это. Плохой вариант!

Внезапно мужчина остановился и задумался. Потом, опять начал разубеждать себя, продолжив движение.

— Да, нет! Не буду я к ним обращаться!

— Во-первых, они, мне, не поверят. Во-вторых, если, даже, поверят, то, скорее всего, меня, сразу пристрелят. И, если, даже на миг, допустить, что не пристрелят… То, лучшее, что, мне, светит — посадят в клетку, возле портала и заставят всю жизнь открывать — закрывать вход. Нашли швейцара — самоубийцу…

— Так, что… Нет! Никогда!

Сделав несколько шагов, он ударился ногой об угол ящика.

— Ой! Больно-то как!

— А чего, я, тут, ящики поставил? Вон, туда, их… К той стене, надо было! А, тут, как раз, удобное место, для прохода или проезда.

— Проезда… — задумчиво повторил он.

— … А-а-й! Я знаю, что делать! — внезапно воскликнул неизвестный гость, растирая ушибленное место. Он, опять, стукнулся ногой.

— Так! Всем, оставаться на своих местах, — он строго посмотрел, на расставленные, не в том месте, ящики.

— Никому, ни чего, не трогать и не менять, — это, уже, было сказано «многочисленным присутствующим» в амбаре. — Я, скоро буду!

Пришелец решительно пошел к открытому входу в свое время.

Буквально, через несколько минут, в портале стал виден большой баул, застрявший на противоположной стороне другого времени. Его, с какой-то, гигантской силой и упорством, пытались втолкнуть через проем. Не получалось. Тюк сжимался о невидимую стену, сдвигался в разные стороны, но, в это время, никак не хотел перемещаться.

Окно, для транспортировки груза, закрылось и вновь открылось у противоположной стены амбара. Опять показался баул. Теперь, груз висел над землей. Раскачивался, поднимался и опускался, заваливался на разные углы. Но, его, вновь не удалось переместить через временной переход.

В третий раз проём открылся на месте главных ворот амбара. По размерам он значительно превосходил первые два. Оттуда медленно стала въезжать подвода невиданной конструкции, без лошадей, на широких колесах. Спереди к ней был прикреплен большой ларь. Протиснувшись полностью через границу соединяющую два времени, повозка застыла на месте.

Из нее выскочил незнакомец и начал прыгать от радости.

— Да! Я, сделал, ЭТО! Я, смог! — первопроходец бегал вокруг самодвижущего средства передвижения и барабанил по нему ладошками.

— Ё-хо-о! — он, с разбегу, запрыгнул на подножку и спрыгнул с неё.

— Леха, ты монстр! Да, чего, там… Берем выше.. — Ты, мега бизон! — громко нахваливал он себя.

— Всего-то, надо было, открыть портал для проезда автопогрузчика, а не для прохода человека. Представить, себе, сразу картинку для перемещения вместе с большой машиной… И, всё! Просто, как, дважды — два!

Переполненный эмоциями он залез внутрь погрузчика и начал кружить на нём по складу. Ездить вперед — назад. Резко разворачиваться и тормозить. Поднимать и опускать подъемный механизм.

Накатавшись вволю, он остановился.

Из кабины вылез пришелец. Радостные чувства по-прежнему не оставляли его.

— Теперь, с такими возможностями, я могу…. - он окинул взглядом, ставший для него небольшим по размерам, уютный, почти домашний амбарчик.

— Я, могу… — пританцовывая, он прикусил губу и задумался.

— Груженую газель… могу, сюда, перетащить!

— Да, чего, там, газель… Я, сюда, многотонную фуру с прицепом загоню!

— Бар-хм-ха…харэ… не-ват… — пытается что-то связанно произнести щуплый человек, поднятый над землей. Он тщетно хватается руками за одежду мучителя, дергает ногами, старается найти опору.

— Федор! Тряхни его хорошенько и подыми повыше, а то, мне, отсюда, ничего не ясно, — прищурив один глаз, Алексей внимательно смотрит на подвешенного страдальца.

— Ам-рх… всем… нет, — снова неразборчиво доносится со стороны мученика.