Ксения Баштовая - Карты, деньги, две стрелы (СИ)

-Не заходил, значит?

-Нет!

-Но тебя видели вчера и там, и там. Причем не только сами ростовщики, но и другие покупатели… И среди них, между прочим, небезызвестный тебе капитан Лигети. Что ты на это скажешь?..

Я не нашелся с ответом. Ростовщики - еще куда ни шло, все мы знаем, что это за жулье! Но капитан? Человек, исключительно благодаря которому я в свое время не потерял чин, спасший меня от каторги и уговоривший вдову Фаркашне Каллаи сменить гнев на милость?.. Он врать не мог. И ему было незачем это делать. Но раз так, то…

-Отец, это не я. Ты ведь меня знаешь. Да, я не ангел. И, наверное, не лучший сын… Но я не вор!

Генерал задумчиво посмотрел на смятые листочки у меня в руках и покачал головой:

-Я уже не знаю, кому из вас верить, Айден. И что со всем этим делать - не знаю тоже. Факты свидетельствуют против тебя. К тому же, твоя репутация, увы, оставляет желать лучшего…

-При чем здесь моя репутация?! Я никогда не брал чужого!

-А женщины?- генерал приподнял бровь.- Чужие жены, стало быть, не в счет?.. И нечего глаза отводить, я не слепой и не глухой - и то, что добрая треть мужей Эгеса обзавелась ветвистыми рогами при твоем участии, мне известно!..

-Рогами - может быть… но я же их не грабил! И ювелиров тоже! Это поклеп!..

-И ты в состоянии это доказать?- мрачно поинтересовался отец.- Если уважаемые дельцы обратятся с официальной жалобой…

Его речь прервал торопливый стук в дверь.

-Я занят!- недовольно повысил голос генерал.

-Прошу прощения, ваше превосходительство,- донесся с той стороны сконфуженный голос адъютанта.- Но вам письмо… Посыльный сказал - срочное…

-От кого?- генерал, подумав, махнул рукой.- Да не топчись ты там, войди. Из штаба передали?

-Не могу знать, ваше превосходительство,- дверь приоткрылась, и адъютант генерала Ференци проскользнул в кабинет.- Только велено передать, что важное и лично в руки.

-Точно из штаба,- поморщился отец, принимая письмо.- Вечно разведут таинственность… Ступай! И больше не беспокой по пустякам.

Тот поклонился и исчез. Генерал покрутил в пальцах запечатанный конверт и потянулся за ножом для бумаг:

- Надеюсь, это не очередной донос на тебя, Айден. Потому что тогда…

Ну да, дальше можно не продолжать. Кажется, спета моя песенка. И самое обидное - ну ладно, был бы повод! А так? Может, по части морали и семейных ценностей я далеко не пример, но… воровать?! Да я ведь даже взяток сроду не брал, клянусь богами!..

И к приснопамятной вдове в спальню не лазил.

Другое дело, что репутация моя, действительно, кричит совсем об обратном… Я вздохнул и поднял взгляд на отца. В том, что ‘срочное письмо’ - очередной гвоздь в крышку моего гроба, я уже почти не сомневался.

И, увидев выражение лица генерала, только уверился в своих предположениях. Глаза его превосходительства, бегающие по строчкам, становились все больше и больше. По лицу метались тени. Зажатый в левой руке нож для бумаг упал на ковер… Ну, значит, точно всё. И из этого кабинета меня выведут под конвоем. Куда - не хочу даже думать.

- Значит, это правда?..- словно в забытьи, пробормотал отец. И, выпустив из рук исписанный убористым почерком лист, тяжело опустился на стул. В комнате повисла тишина. Я опустил плечи.

И вдруг услышал:

- Вы свободны, капрал Иассир. Возвращайтесь в казарму.

Не понял?..

- Я удовлетворю претензии господина Хирша и господина Ашера,- бесцветным голосом сказал его превосходительство.- Развязать кошель и попросить уважаемых дельцов держать язык за зубами - единственное, что можно сделать в этой ситуации.

- Но как же… не понимаю!- не выдержал я.- Меня оболгали, а ты хочешь спустить все на тормозах?!

- Да!- отрезал генерал Ференци. И, после паузы, добавил чуть мягче:

- Я верю, что ты невиновен, сын. Но мы никому ничего не докажем. Я с большим трудом выбил тебе место, хотя это и было не в моих правилах. И я не могу позволить, чтобы мое имя трепали на каждом углу в связи с неподобающим поведением моего воспитанника, пусть даже совесть его чиста… Хватит с нас и той истории с контрабандой в Армише. Возвращайся в казарму, Айден. С Хиршем и Ашером я разберусь сам.

Возражать я не рискнул…

Дело замяли: умасленные солидными откупными ростовщики больше не имели ко мне никаких претензий, капитан Лигети, с которым я имел долгий разговор тет-а-тет, тоже в конце концов признал, что мог и ошибиться… Но что толку от этого? Ясно же как божий день - кто-то всерьез вознамерился испортить мне жизнь. И этот ‘кто-то’ здорово на меня похож! Или же намеренно постарался стать похожим… Все эти обвинения - одна сплошная ложь! У ростовщиков были свидетели? Так ведь и у меня они были тоже!.. Почему отец отказался дать ход делу? Это ведь было в его интересах, что бы он там ни говорил…