Ксения Баштовая - Карты, деньги, две стрелы (СИ)

Глава первая

Матильда.

‘Хочешь умереть - затей спор с полукровкой’. Народная мудрость, однако. А народ, что ни говори, ошибается редко… И вот теперь пора, похоже, проверить эту мудрость на себе…

Я бы и не решилась никогда на такое, но порой бывает, что обстоятельства оказываются сильней тебя. Настолько сильнее - что горло перехватывает от слез, но при этом надо держать себя в руках и хранить на лице улыбку. Уж чему-чему, а этому, за двадцать лет жизни, дарованной каждому из смертных Матерью Рассвета, да пребудет она с нами, я научилась в совершенстве.

-Матильда, ты меня слушаешь? - бархатный голос Шемьена задел какие-то струнки в моей душе, на глаза вновь навернулись слезы, но уже через мгновение я вновь вернула на лицо маску спокойствия. Подняла на некогда любимого супруга взгляд:

-Разумеется, милый. Я вас прекрасно слышу.

Он вздрогнул, как от пощечины:

-Я… Я не понимаю! Матильда, я…я просто поступаю, как честный человек! Я дал тебе… тебе, не вам, я не хочу переходить на такое обращение!.. Дал тебе свое имя, но сейчас события оказались сильнее меня, и я просто вынужден… Это мой долг! Я не могу позволить, чтобы какой-то милез подумал, что слово дворянина ничего не стоит! Я…

-Я все понимаю, - он затих, но если бы кто знал, каких усилий мне стоило сказать эти короткие слова… - Я прекрасно вас понимаю. Я понимаю, что только злое колдовство заставило вас сесть за ломберный стол…

-Я этого не говорил! - вспыхнул супруг.

Я позволила себе слабую улыбку:

-… за ломберный стол. Не менее злое колдовство послало вам не те карты, - горло перехватывало от слез, но я нашла силы говорить спокойно. - И уж конечно же не менее злое чародейство заставило вас после очередного проигрыша поставить на кон меня.

-Я не говорил, что это колдовство! - голос сорвался на визг.

Он опять обтрепал все манжеты. Надо будет сказать Элуш. Пусть проследит, чтоб починили.

-А что же это может быть? - я что-то автоматически крутила в руках. - Конечно, колдовство. Разве вы, Магьяр Шемьен, гвардеец Тарского полка, могли проиграть в карты свою супругу иначе как под действием злых чар?

Ты не имеешь права плакать, Магьярне Калнас Матильда. Слышишь? Ты не имеешь права плакать.

Раздался сухой треск. Надо же… Я сломала свой веер…

Муж замер, хватая ртом воздух и не зная, что сказать. Возможно, он ожидал моих слез. Может, надеялся, что я начну кричать. Не знаю.

Обломки веера полетели в угол - слуги потом уберут. А мой короткий жест, похоже, и стал решающим.

-Ваш будущий супруг приедет через три дня, - надо же, он тоже перешел на ‘вы’.

Шемьен отвесил короткий поклон и выскочил из комнаты, хлопнув дверью.

Все, что мне оставалось после этого - разреветься, спрятав лицо в ладонях.

…Надо быть честной хотя бы с собой. Мои проблемы начались не сегодня, когда Шемьен проигрался в пух и прах, и даже не вчера, когда он сел за ломберный стол.

Все началось гораздо раньше. Три года назад.

Мне тогда едва-едва исполнилось семнадцать лет. Тарский лейб-гвардии полк прибыл на постой в славный город Арпад… И вечером, на балу, я увидела его… Магьера Шемьена… Ему было уже двадцать три. Он прекрасно танцевал, непринужденно кланялся, держал себя как настоящий дворянин… Я не устояла перед его чарами.

Мой отец с самого начала был против нашего брака. Хорошо хоть перед алтарем Матери Рассвета не проклял. Он сразу говорил, что Шемьен, как младший сын в семье, не имеет никакого права на получение наследства, а значит - просто гонится за моим приданым. Я не поверила.

И теперь расплачиваюсь за свою глупость.

Шемьен только в течение первого полугода изображал, что любит меня. Цветы, серенады, страстные поцелуи… Все это закончилось, едва зарядили первые осенние дожди. Нежно любимый супруг, уволившийся из полка сразу после свадьбы, начал пропадать на охотах, спускать деньги за карточным столом, рассказывать, что чем-то занят. Служанки шушукались о его неверности…

Я закрывала на это глаза. Надеялась, что он образумится. Оплачивала его долги и лечила его раны после дуэлей. А сегодня утром, в светлый праздник Зеленого Отца, Шемьен сообщил, что этой ночью он проиграл меня в карты.

Меня! Урожденную кнесну де Шасвар! В карты! Как простую крестьянку!

Получается, через три дня, меня разведут с Шемьеном и обвенчают… С кем? Я ведь даже не знаю, кому он меня проиграл. Обронил в разговоре, что выиграл какой-то милез, но это ведь не обязательно значит, что победитель происходит из Фирбоуэна. Это могло быть просто ругательство, оскорбление в конце концов.