Виктория Солдатова - Там, где живёт огонь. Часть 2

- Вот была бы у меня та кожаная сумка, которую я оставила у Самигины, я могла бы положить в неё этот мешочек, - говорила я, приматывая к поясу кошелёк. - Кстати, а почему ты не вернул мне сумку вместе с секирой?

Ворон помялся.

- Когда демоница пришла ко мне требовать уплаты долга за пропавшего детёныша, с ней была только секира. Мешок она не взяла с собой. А у меня нет никакой возможности проникнуть в её жилище незамеченным, - пожал плечами Торл.

- Что ж, спасибо и за это.

Он должен был знать, что я больше не злюсь. И должен был знать, что я благодарна настолько, насколько сейчас позволяет мне моё полное безразличие к благодарности. Направив на меня внимательный зелёный взгляд, он ответил:

- Пожалуйста.

Как только я хотела продолжить своё стремительное бегство, которое и так было слишком надолго приостановлено, как Торл внезапно сказал:

- Постой! У меня идея! Не знаю, насколько она может быть хороша... Однако...

- Говори уже!

- Ты можешь остаться здесь. Ну, то есть спрятаться здесь. И когда маркиз и эрцгерцог будут искать тебя в конце тоннеля, пустят погоню дальше, тебя буде невозможно найти. Поскольку ты всё время будешь здесь.

- Я не понимаю, - призналась я.

- Ну, послушай, - начал он, - ведь никто из них не предполагает, что ты можешь воспользоваться магией! Я разрушу часть стены, потом ты спрячешься внутри углубления. И я снова замурую стену... Нет, - остановил он сам себя. Следы разрушения стены будет не так-то просто скрыть. Это займёт время... Извини, это нам не подойдёт, - закончил он, и, крылья у него грустно обвисли.

- А я могу плавить камень, - сказала я, хитро глядя на Торла. - Если ты немного разгладишь стену после того, как я там спрячусь, это может сработать...

Глаза моего пернатого товарища снова заблестели.

- Постой. Сперва, сбей запах человека. Иначе всё будет бесполезно.

- В смысле? Я же уже не пахну...

- На тебе кровь... Демоны, как псы, не нуждаются в глазах, когда чуют кровь.

Я принюхалась и внезапно ощутила то, о чём он говорил: мягкий сладковатый запах, который распространялся от меня повсюду. Ворон указал крылом в сторону мёртвого беса на земле, и я мгновенно поняла, чего он добивается. Аккуратно наклонившись к Проклятому, чтобы не запачкать ступни (я ведь не хотела оставлять след), я сняла халат и погрузила пальцы в пахнущие мускусом и желчью раны на его теле, начав обмазывать себя демонической кровью.

И вот наступил момент, когда я стала выглядеть настолько отвратительно, что бассейн с водкой в доме Бехарда вспомнился с ностальгией. Тогда я подошла к каменной стене и протянула к ней руку.

Ворон с любопытством наблюдал, что я буду делать дальше. Секира всё время была при мне, и с ней я чувствовала, что могу всё. Поэтому я уверенно коснулась гранита, чувствуя, как внутри закипает пламя, наполняя всё моё тело приятным жаром. И как только этот жар дошёл до моих пальцев, рука погрузилась в прохладный камень. Сначала запястье, потом локоть, потом плечо. Было немного неуютно полностью проникать в черноту породы. Камень плыл по моей коже, липкий и плотный. Но я всё продумала. Когда моя голова проникла внутрь, я прикрыла нос и глаза руками, оставляя маленькое отверстие, ведущее наружу. И жар ушёл. Стена мгновенно застыла вновь, полностью скрыв меня в себе. Я ничего не видела и не могла двигаться, имея возможность лишь дышать. Но что-то злое во мне ликовало - я могла колдовать.

- Отлично, Алиса, тебя совсем не видно. На стене практически нет никаких следов, что ты внутри, - сказал он довольно. И вдруг прибавил, - ты там вообще жива?

Поскольку я не могла двигать ртом, я издала писклявый звук, который он наверняка должен был услышать.

- Отлично.

Я слышала шорох, доносящийся снаружи. Торл что-то делал для того, чтобы скрыть мои следы. И я знала, что так оно и есть. Запаха лжи не было. Потом я услышала, как ветер завыл в тоннеле, быстро пронёсшись от начала его и до конца. А затем громкий хлопок, и всё стихло. Торл исчез.

В стене мне пришлось стоять довольно долго. А может мне это лишь казалось. Когда стоишь без движения в холодной темноте, время идёт иначе. За это время я вновь и вновь обдумывала свои перспективы. Теперь я смотрела на прошлое иначе. Мой разум был чист. Меня не терзали муки совести и сожаления. И без них было как-то необычно пусто внутри. Некоторые моменты прошлого, во время которых когда-то мне было грустно, сейчас казались смешными. Я всё ещё знала, что должна сделать, и зачем я здесь. Но я знала также, что для себя я уже всё решила.