Виктория Солдатова - Там, где живёт огонь. Часть 2

Я до сих пор не знала, где души четырёх моих товарищей, но теперь казалось, что я уже потеряла возможность найти их. Однако, теперь мне известно, где череп, который просила меня вернуть ведьма Аглая или баба Яга. Если я принесу ей его, она вернёт меня на землю. Но я сижу в каменном склепе, освещаемая десятками кровавых свечей в подсвечниках из самородной меди, и выхода из положения не вижу.

Я уже довольно долго не испытывала жалости ни к себе, ни к своим товарищам. Только желание выжить. Меня не мучила совесть и воспоминания о прошлом. У себя в голове, я словно видела старый лирический фильм о собственной жизни, который был невероятно глупым и наивным.

Я вертела в руках снятого с волос блестящего скорпиона и думала, что это было странно. Как внезапно в воздухе раздался хлопок, и на одном из высоких подсвечников появился Торл.

- Какой нелёгкой тебя принесло сюда, предатель? - спокойно спросила я, снова опустив взгляд на заколку. Багряное брюшко пульсировало.

- Я пришёл извиниться, - каркнул ворон, расправив крылья и нова сложив их сзади, неожиданно съёжившись и став намного меньше, чем обычно.

- Зачем тебе это? Ты же слуга демона, что тебе моё прощение?

Торл очень шумно вздохнул для своих маленьких лёгких.

- Я не хочу, чтобы на моей совести висел камень.

- А... Ну тогда ты прощён. Лети с миром, - махнула рукой я и отвернулась.

- Алиса, я впервые в жизни понял, что сделал что-то плохое. В Аду грани стираются...

- Я удивлена, - ответила я бесцветным голосом. - А ещё я тебе не верю.

Очевидно, глупая птица собиралась продолжать этот фарс.

"Зачем он это делает? Неужели не понятно, что я не поверю ни одному его лживому слову? С удовольствием я повыдергала бы все его блестящие перья. Это целиком его вина, что теперь у меня нет выхода из этого ужасного положения"

Я вцепилась в кварцевый столик, который стоял рядом с бассейном, и с силой сжав его, неожиданно отломила увесистый кусок камня.

- Но это пра... - не успел договорить ворон, как я запустила в него камнем.

К несчастью, ворон, подпрыгнув, взлетел в воздух, ловко избежав уготованной ему участи.

- Я это заслужил, - сказал он, сев на своё место. - Но как ты? И твои ногти теперь... И волосы...

Вдруг он взглянул на меня другими глазами.

- Давно это у тебя? - спросил он.

- С тех пор, как я встретила маркиза Вассаго, демонического лекаря. Он меня немного подлечил, и теперь я даже иногда могу колдовать, - саркастически ответила я, внезапно признавшись в этом не только ему, но и себе.

"Я могу колдовать. Как демон. Может быть я уже?.."

Ворон вздохнул, казалось, с облегчением.

- Маркиз лишил тебя светлой части твоей души. И мук совести. У демонов это считается болезнью. Иногда случается, что они начинают испытывать какие-то осколки положительных чувств, что достались им от людей. И это блокирует их тёмную натуру. Лишив их этого, Вассаго снова возвращает им первоначальную черноту.

- Если он сделал это и со мной, значит я уже...

- Нет, - твёрдо ответил Торл. - У тебя осталась воля. Только ты можешь решить, кем тебе быть, - закончил он и подлетел ко мне поближе.

Бехард уже высказал однажды мне своё мнение по поводу человеческой воли.

Когда ворон оказался от меня на расстоянии двух шагов, я не смогла удержаться. Рядом стоял массивный медный канделябр, который я быстро толкнула на зазевавшуюся птицу. Но и в этот раз ворон успел отлететь.

- Я тебе не верю! - злобно крикнула я, когда поняла, что жертва ушла и в этот раз.

- Согласен, - тихо ответил Торл, - есть за что.

И исчез, вновь оставив меня одну с блестящим скорпионом белого золота в руке.

- Ты обрёк меня на смерть... - прошептала я.

И внезапно мне пришла в голову мысль.

- Может, ты сможешь найти отсюда выход? - спросила я, вглядываясь в красный рубин на брюшке застывшего насекомого. И внезапно маленькие ножки задвигались, и скорпион спрыгнул у меня с руки, со стуком упав на гладкий пол. Быстро передвигаясь по зале, он побежал к соседней стене, замерев около мягкой обивки. Спустя некоторое время волшебное существо уже уверенно бегало взад и вперёд около одного места. Подойдя к нему, я начала ощупывать мягкую ткань стены. Потом стала стучать. Но звук был глухой, и всё говорило о том, что за светло-сиреневой обивкой ничего нет.

"Если я разорву обивку, возникнут определённые вопросы, когда вернутся мои тюремщики..." - подумала я, уже пытаясь руками повредить прочную ткань. Я взглянула на свои руки, на длинные и тонкие пальцы, заканчивающиеся острыми месяцеобразными когтями, и с силой вонзила их в ткань. Нитки запели возмущённой трелью, и рваные стрелки поехали в разные стороны. Передо мной оголился совершенно плоский камень.