Павел Белоярский - улыбка горгоны

- но ведь ты сам еще вчера говорил, что хочешь обратно в Рязань. - огорошила меня Даха. действительно говорил, просто я на столько загнался в своей игре с Аленой, что совершенно случайно оповестил о своих желаниях и Дашу, и маму , и еще с добрый десяток гражданских лиц.

- говорил! - зло буркнул я.

через пол часа мы стояли на общажном крыльце. Я жадно курил. Даша, что то втирала мне о том, что надо быть уровновешаннее и так далее. я набрал в грудь побольше воздуха и голосом вокалиста группы "Лефортово" возопил на всю улицу: "отсижу за чужие дела, за Фадеева суку по этапу пойду", и тут же получил звонкий хлопок под зад от недовольной подруги. а лупила она меня в последнее время часто за все мои прегрешения, вольные и невольные. Надо будет как нибудь разок ее воспитнуть.

спровадив подругу, домой, я залез в кусты, и с помощью телепортации перенес свое бренное тело на служебную квартиру в Дубне. Сегодня я был зол и недоволен, напиться штоли? но решив, то пить в одну харю - это есть алкоголизм, просто решил пораньше завалиться спать. Как говорится: "утро вечера мудренее".

глава вторая: вихревой резонанс.

в субботу, как и был должен, я сдал все свои дела в Дубне, получил расчет и начал готовиться к депортации на родину. провожали меня чуть ли не со слезами. даже Алену наконец то проняло. девушка аж надумала ехать со мной в Москву, проводить до электрички. я бы конечно мог добраться и скороходным транспортом, как выразился Петр Сергеевич, но зачем лишний раз привлекать к себе внимание, к тому же хотелось оттянуть неизбежность.

- нам будет тебя не хватать. - Щебетала Алена на станции.

- мы уже успели к тебе привыкнуть. Ты возвращайся, как сможешь хорошо? - я улыбнулся и молча, кивнул.

от чего то мне казалось, что туда я больше никогда не вернусь. для себя я уже решил считать эти две недели всего на всего сном, так мне было легче. к тому же не отпускало зародившееся во мне предчувствие скорой смерти. началось оно у меня на кануне отъезда в Дубну. этим зимним воскресным утром я решил посмотреть фильм "страх и ненависть в лос-вегасе". Один из главных героев произнес такие слова: "странные воспоминания в эту беспокойную ночь в Лас-Вегасе...пять лет прошло...шесть? почти целая жизнь...взлет, который никогда не вернешь...Сан-Франциско, конец 60-х - особое время и место...но никакие слова музыка или воспоминания, не вернут ощущения бытия в том времени и пространстве...что бы ни было - это прошло...Мир безумен в любом направлении и в любое время...с ним сталкиваешься постоянно...но было удивительное, вселенское ощущение правильности всего, что мы делали...неизбежности победы над силами времени и зла...не в военном смысле, - нас это не интересовало, а в энергетическом...казалось, что мы на самом гребне высокой, прекрасной волны...но сейчас, спустя каких-то пять лет можно подняться на холм в Вегасе, посмотреть на запад другими глазами, и понять что ты на пределе...волна наконец разбилась и отхлынула..."

почему то этот монолог заставил меня задуматься. во мне словно что то переключилось. я понял, что я на пределе, и ощутил себя той самой волной, которая вот вот разобьется о скалу. страха не было, вообще ничего не было, я воспринимал это как должное, с чувством неизбежной покорности я готов был принять собственную смерть. что странно? когда я понял что теряю Елену, мне не хотелось жить, на меня ни с того ни с сего нападала страшная тоска, я понимал что теряю ее, когда потерял совсем мне вообще изначально казалось, что кто то из нас умер. и вот теперь я тихо и покорно готовлю себя к собственной смерти. почему? я не верю в птицу феникс, которая дряхлая и немощная возрождается из пламени вновь молодой и полной сил, другое дело разбившаяся о скалы волна, все мы там когда нибудь будем, и как ты не пытайся отсрочить смерть, она всеравно тебя настигнет, рано или поздно! и бояться тут совершенно нечего , ничто ни вечно, даже камни со временем превращаются в песок. может быть твоя душа и найдет себе другого обладателя, но это уже всеравно будешь не ты, а ты, единственный и не повторимый навсегда упокоишься в земле, и потомкам твоим будет совершенно наплевать, кем был их далекий предок.

в Рязани меня встречал Эдик жирная вонючка. такое прозвище дала ему Даша, когда однажды после его визита, ей пришлось пол дня вычищать ковер Доместосом. у Эдика были перебои на гормональном уровне, результат: патологически излишний вес и неприятные ароматы. не смотря на все на это, я с детства считал его одним из своих лучших друзей. были у меня еще друзья: гот Прохор , который все-таки недавно объявился. теперь он собирался уехать учиться на Украину, из за этого разговаривал исключительно на хохлятском, чем порой не на шутку раздражал. со своим самым лучшим другом лехой я недавно поссорился, потому-то он оказался вруном, болтуном и мелким завистником: эта шваль хотела поссорить меня с Дахой. ну да бог ему судья.