Джордж Мартин - Игра престолов. Битва королей

– Милорд желает видеть тебя живой. А в шелку и бархате горшки скрести затруднительно.

– Я уже наскучила милорду? – Рука Шаи, скользнув ему под рубашку, нашла его член, который от этого сразу затвердел. – А вот он хочет меня по-прежнему. Не приляжете ли со своей посудомоечкой, милорд? – засмеялась она. – Можете посыпать меня мукой и облизать с меня подливку…

– Перестань. – Ее поведение напомнило ему Данси, которая так старалась выиграть спор. Он отвел от себя ее руку, чтобы пресечь дальнейшие шалости. – Сейчас не время кувыркаться в постели, Шая. Возможно, речь идет о твоей жизни.

Ее улыбка погасла.

– Я сожалею, если вызвала неудовольствие милорда, но… нельзя ли просто усилить мою стражу?

Помни, она совсем еще молода, с глубоким вздохом сказал себе Тирион.

– Драгоценности можно заменить другими, – ответил он, взяв Шаю за руку, – и платьев нашить еще красивее старых. Для меня самая большая драгоценность в этих стенах – ты. В Красном Замке тоже небезопасно, но все-таки гораздо безопаснее, чем здесь. Я хочу, чтобы ты была там.

– На кухне, – тусклым голосом отозвалась она. – И скребла бы горшки.

– Это ненадолго.

– Отец меня тоже загнал на кухню – потому-то я от него и сбежала, – скривилась Шая.

– Ты говорила, что сбежала, потому что отец заставлял тебя спать с собой.

– Это тоже было. Скрести горшки мне нравилось не больше, чем терпеть его на себе. – Она вздернула голову. – Почему ты не можешь поселить меня в твоей башне? Половина лордов при дворе содержит наложниц.

– Мне решительно запретили брать тебя ко двору.

– Твой отец – старый дурак. Ты достаточно взрослый, чтобы завести себе целую кучу шлюх. Он что, за безусого юнца тебя держит? И что он тебе сделает, если не послушаешься, – отшлепает?

Он ударил ее по щеке – не сильно, но достаточно чувствительно.

– Будь ты проклята. Не смей насмехаться надо мной. От тебя я этого не потерплю.

Шая на миг умолкла, и только сверчок продолжал трещать.

– Виновата, милорд, – сказала она наконец деревянным голосом. – Я не хотела проявлять неуважения.

«А я не хотел тебя бить. Боги милостивые, я веду себя, как Серсея».

– Мы оба виноваты. Шая, ты не понимаешь. – Слова, которые он вовсе не собирался говорить, вдруг посыпались из него, как скоморохи из брюха деревянного коня. – Когда мне было тринадцать, я женился на дочери издольщика. То есть это я так думал. Любовь к ней ослепила меня, и я думал, что она чувствует ко мне то же самое, но отец ткнул меня носом в правду. Моя невеста была шлюхой, которую Джейме нанял, чтобы сделать меня мужчиной. – (А я-то всему верил, дурак этакий). – Чтобы я окончательно усвоил этот урок, лорд Тайвин послал мою жену в казарму к своим гвардейцам, чтобы они позабавились вволю, а мне велел смотреть. – (И взять ее последним, после всех остальных. Напоследок, уже безо всякой любви или нежности. «Так ты лучше запомнишь, какая она на самом деле», – сказал он. Я не хотел этого делать, но мое естество подвело меня, и я повиновался.) – После этого отец расторг наш брак. Все чисто, как будто мы и не женились совсем, объяснили мне септоны. – Тирион сжал Шае руку. – Пожалуйста, не будем больше говорить о башне Десницы. На кухне ты пробудешь недолго. Как только мы разделаемся со Станнисом, ты получишь новый дом и шелка, мягкие, как твои руки.

Глаза Шаи сделались большими, но он не мог разгадать, что за ними скрывается.

– Мои руки перестанут быть мягкими, если я день-деньской буду выгребать золу да мыть посуду. Захочешь ли ты коснуться их, когда они все покраснеют и потрескаются от воды и щелока?

– Еще больше, чем прежде. Их вид будет напоминать мне, какая ты храбрая.

Она опустила глаза, и он не понял, поверила она ему или нет.

– Я ваша, милорд, – приказывайте.

Он видел, что большего от нее на этот раз не добьется, и поцеловал ее щеку в месте удара, чтобы хоть немного загладить свою вину.

– Я пришлю за тобой.

Варис ждал на конюшне, как обещал, со своей полудохлой клячей. Тирион сел верхом, и один из наемников открыл им ворота. Некоторое время они ехали молча. «Боги, и зачем я рассказал ей о Тише?» – испугался вдруг Тирион. Есть тайны, которые нельзя открывать – свой позор мужчина должен унести с собой в могилу. Чего он хотел от нее – прощения? Что означал взгляд, которым она смотрела на него? В чем причина – в ненавистных горшках или в его исповеди? Разве можешь ты после этого надеяться на ее любовь? – говорила часть его души, а другая смеялась: дурак ты, карлик, шлюха любит только золото да драгоценности.