Милослав Князев - Империя

Поскольку в плену делать все равно нечего, слушал, что говорили о пропущенном мною штурме.

– С самого рассвета, только солнце из-за горизонта показалось, враги начали готовиться к атаке и устроили стрельбу из катапульт, – объяснял мне рыцарь, с которым мы сидели на куче соломы.

– И что? Почему всех сразу не разбудили?

– Не было необходимости, – просто ответил он.

– Враг готовит атаку, и нет необходимости?! – не поверил я.

– Так ведь, надо сказать, без особого толку, – стал с подробностями рассказывать рыцарь. – За день до этого хоть башню надвратную снесли да моего знакомого сэра Омирандиса дерьмом облили. Подогнали противники свои осадные машины так близко, что глупо было не ответить. Камней у нас навалом было, от башни валялось повсюду. Заполнили пару бадеек обломками да запустили в ответ. Хорошо так, от души. Многие супостаты за головы похватались. Потом тяжелым булдыганом пальнули, так, что одну из вражеских машин даже сломали. Зачем же будить отдыхающих? Я было даже начал надеяться, что сейчас мятежники отступят.

– Зря надеялся, – встрял в разговор другой пленный.

– Но тут с восточной стороны раздался дикий треск, – продолжил первый, не обращая на него внимания. – Я плохо видел, что там было. Уже тут, в плену, слышал разговоры и об огненном столбе, который встал на месте стены, и о том, что половина замка разрушилась напрочь, и о камнях, летевших во все стороны.

– Чего только не придумают со страху и от отчаянья, – опять влез в рассказ сосед. – Если кто не заметил, мы все еще во дворе замка, и он почти цел. Не было никаких огненных столбов и массовых разрушений.

– А что было? – спросил я уже у него.

– Не знаю, – честно ответил он. – Просто одна из стен вдруг сложилась вовнутрь.

– Ты еще скажи, что бесшумно, – усмехнулся первый.

– Не скажу. И шуму, и огня хватало. Камни тоже летели в разные стороны. Но не так много, как ждешь в момент разрушения такой крупной и крепкой стены. Когда я среди прочих кинулся к пролому, там уже многие лежали убитые. В замке орудовал огромный великан, весь заросший шерстью.

– Тролль! – похвастал эрудицией первый. – Только он был не один, а целый десяток.

– Может быть, и тролль, и возможно, десяток, а то и больше, – не стал спорить второй, – но я видел только одного. За спиной этого чудовища столпились статные бородачи с секирами и мечами, во всю глотку кричавшие «Ва’Харр!».

– И тогда я крикнул, что нужно защищать короля и оборонять донжон, а здесь уже ничем не помочь, – вставил рыцарь, который настаивал на огненных столбах, разрушении половины замка и атаке десятка троллей.

Второй рассказчик опять оспаривать его слов не стал, а просто продолжил:

– Враг потихоньку наступал, загоняя собравшихся в донжоне все выше и выше. Сам король стоял за нашими спинами, держа в руках меч и подбадривая словами о долге государству. Многих товарищей мы потеряли, но и немало врагов отправили в царство мертвых.

– И что было дальше? – прервал я вопросом затянувшуюся паузу.

– Мы медленно отступали, но вдруг враги ослабили натиск, – продолжил рассказчик. – Крик за нашими спинами заставил обернуться многих.

– Около короля возникла ужасная женщина, – опять вмешался склонный преувеличивать. – Скорее даже демон в женском обличии. Говорят, третья жена князя Проклятых Земель. Но я думаю – врут, на самом деле первая.

Собравшиеся вокруг нас слушатели загудели. Многие слышали о создании, похожем на тифлинга или полукровку эльфийки и демона. Большинство как раз склонялись ко второму варианту, недаром же князь Ва’Дим неравнодушен к остроухим. Некоторые даже настаивали, что никакая она ему не жена, а родная дочь.

– По-своему она была даже красивой, издали похожей на эльфийку. Но с рогами и хвостом, а в руках сжимала мечи, – продолжил основной рассказчик. – Вот она схватила нашего короля, дернула рукой за медальон…

Говоривший сделал театральную паузу, явно рассчитывая на эффект, оглянулся по сторонам и заговорил опять:

– И никакого короля рядом не оказалось. Все узрели юного графа Форзонга, про которого говорили, будто на днях в бою погиб. Я тогда еще пожалел паренька. Отца его, графа Боргальда, убили подлые простолюдины, жители города, которым он был поставлен управлять. Голову на подносе предводителям мятежников поднесли. Думали, сын ненадолго пережил своего родителя. А он живехонек.

– «Амулет личины, – услышали мы голос той женщины. – А я-то думала…»