Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — император

Стены входили одна в другую еще несколько минут, затем одна стала короче, как затихающая волна. Остатки ее вошли в пол, Норберт вытянул шею, всматриваясь настороженно, но тот оставался таким же с виду нерушимо твердым, неровно блестящим, будто покрытым слизью.

Я кивнул на открывшийся проход.

— Видите, просто нужно переждать. Маркус все-таки хозяин, уважение выказывать надо. А сейчас можно идти.

— Хуже того, — сказал Альбрехт со стоном, — нужно.

Он поднялся, подержал меч в руке, но, судя по его лицу, понял, что еще не отдохнул, и со стуком вбросил в ножны, но даже это у него получилось привычно изящно и даже франтовато.

Нортон пошел впереди, держа факел над головой, но вскоре замер у некой черты.

Мы заторопились к нему, сердце у меня оборвалось. Норберт стоит на краю бездны, пропасть выглядит бездонной, справа и слева отвесные блестящие стены, не обойти, и только я вижу, что там, куда не достигает свет факелов, небольшая вытянутая по краю пропасти площадка, а в стене два идеально ровно вырезанных туннеля. Но пропасть ярдов в двадцать, такую не перепрыгнешь, разве что в два-три приема.

Альбрехт пробормотал:

— Долго ли граф Волсингейн сможет выдерживать напор филигонов?

— Теперь это уже неважно, — ответил Норберт мрачно.

Я сказал бодро:

— Ах, какая прекрасная пропасть!

Альбрехт поинтересовался сдержанно:

— Чем же, ваше величество?..

— Широко, — сказал я, — никакой филигон не перепрыгнет.

Он пробормотал:

— А мы?

— Мы перепрыгнем, — сообщил я. — Где пройдет олень, там пройдет и сэр Тамплиер, а где он не пройдет, там пройдет герцог Альбрехт. Как?.. Сейчас попробуем один из тысячи способов.

Я присмотрелся к камням на той стороне, с той стороны край пропасти на целый ярд ниже, что весьма, взял стрелу, но не стал накладывать на тетиву, как все ожидают, а быстро привязал на середину конец Глейп-нира. Веревка тонкая, не веревка, а шнур, почти нить, и когда наложил на тетиву и прицелился в противоположную от нас сторону, Альбрехт простонал:

— Только не это…

— Догадались, герцог, — сказал я с одобрением. — Молодец я, красавец и умница, такие кадры у меня быстро схватывающие.

Стрела сорвалась с тетивы и пропала в темноте. Только я видел, что на той стороне ударилась о стену и благополучно упала за валунами. Я потянул за веревку, стрела уперлась, зацепившись обоими концами.

Я вручил другой конец Альбрехту.

— Его светлость, — сказал я, — жизнерадостным воплем, полным ликования, выразил жажду первым перебраться в темноту и неизвестное. Берите пример! Сейчас он его закрепит здесь и… ринется!

Сигизмунд сказал жадно:

— Можно вторым я?.. Все равно честь быть первым принадлежит герцогу Гуммельсбергу!..

— Можно, — милостиво сказал я.

Альбрехт метнул на меня взгляд, способный убить на месте интеллигента, но я, как и Чехов, мне стыдно только перед собаками, а так все божья роса, сказал жизнерадостно:

— Кто следующий?

Норберт произнес мрачно:

— Я. Могу и вместо герцога.

— Да, — сказал Альбрехт живо, — сэр Норберт ведь разведчик!

— Он глава, — напомнил я, — должен других посылать. Далеко посылать, все-таки разведка внешняя.

Норберт взял из руки Альбрехта конец веревки, сделал петлю и набросил на камень, тут же быстро обмотал ладони тряпками толстым слоем и с разбега прыгнул в пропасть.

У меня сердце замерло, слишком тонкая веревка, мало ли что понимаю умом, а чувства твердят — сейчас оборвется.

Все задержали дыхание, следя за тем, как скользит по веревке все ближе и ближе к темноте, наконец входит, как в черную стену, исчезает…

Очень долго ничего не происходило, затем на той стороне вспыхнул огонь, и Норберт, подняв горящий факел над головой, помахал из стороны в сторону.

— Здесь никого! — крикнул он.

— Пока что, — пробормотал Альбрехт.

Тамплиер взял в руки тряпки, но Альбрехт решительно шагнул к веревке.

— Доблестный сэр, позвольте мне реабилитироваться.

— Да, — сказал я, — барон по статусу должен идти за герцогом. Даже за графом!..

Альбрехт ожег меня злым взглядом, больно грубо я поддерживаю падающий дух бойцов, зажал веревку в оба замотанных тряпками кулака и решительно шагнул с обрыва.

Исчез из вида на пару секунд только над серединой бездны, потом появился у края, где услужливо подсвечивает ему факелом сэр Норберт.

Тамплиер, за которого я чуточку опасался, перебрался едва ли не быстрее всех. Боудеррия отстранила Сигизмунда, что не решился перечить даме, за ней я наблюдал краем глаза, опасаясь повышенным вниманием вызвать понимающие усмешки, остальные перебрались с некоторыми трудностями, но перебрались.