Тэд Уильямс: Грязные улицы Небес

Бар выглядел на удивление прилично, учитывая, что часть помещения с окном, выходившим на улицу, не так давно была превращена в бетонное крошево. Чисто выметенный пол, никаких обломков мебели, пластиковые панели, прикрывавшие выбоины на стенах — Чико хорошо поработал. Вместо барной стойки на «козлах» лежал деревянный поддон, накрытый листом толстой фанеры. Позади этой конструкции стояли коробки с «бухлом», на которых размещались пустые бокалы и кружки. Бармен починил несколько столиков, собрал уцелевшие стулья и даже соорудил подобия кабинок. С первого взгляда зал почти не отличался от прежнего, и публика здесь была той же самой, что и в другие воскресные вечера.

Моника, сидевшая рядом со Сладким сердечком, увидела мою сутулую фигуру и подбежала ко мне, чтобы заключить меня в объятия. Она была такой милой, доброй и женственной, что мои глаза заволокло туманом. Но я не хотел ронять слезы и смущать Монику своей эмоциональной разрядкой. Через несколько секунд мне удалось выскользнуть из ее рук, хотя нужно сказать, что она отпустила меня весьма неохотно.

— Когда по теленовостям показали пожар в «Рэлстоне», мы решили, что ты погиб или, того хуже, попал в лапы демонам, — сказала она. — Я так тревожилась о тебе, Бобби. Места себе не находила. А где Сэм? Он в порядке?

Очевидно, реальная информация еще не разошлись по городу. Клэренс сдержал свое слово. Интересно, как упорно наши боссы будут скрывать правду от земных ангелов?

— Да, Сэмми цел и невредим. Я слышал, он взял длительный отпуск.

Пока Моника и Сладкое сердечко переглядывались друг с другом, я попросил Чико налить мне апельсиновый сок и какую-нибудь дорогую водку — причем в два разных бокала. Мне хотелось проверить, как мой организм будет адаптироваться к нормальному образу жизни. Кстати, раздельное использование сока немного сгладило мое впечатление от счета за выпивку.

Я около часа болтал (в основном привирая о событиях в отеле) с коллегами из «тошнотворного хора» — с одним, с двумя, с тремя собеседниками. Впрочем, Моника и остальные ангелы видели, что мне хотелось посидеть в одиночестве — пусть даже в зале, заполненном людьми. Они не задерживались долго за моим столиком. Здесь каждый время от времени страдал от навязчивых мыслей, которые неделями цеплялись за ум, как крючки. И одной из лучших черт «Циркуля» было то, что вы получали в нашем баре покой и уединение.

Я знал, что утром следующего дня отправлюсь в «Мекку» для официального отчета. У меня пока не было заготовленной речи, но я не хотел заморачиваться этим — слишком много людей наверху будут рады не заметить мой рассказ о событиях в «Рэлстоне». И, конечно, мои боссы уже выясняют, насколько сильно я был осквернен дружбой с Сэмом. Хотя они в чем-то правы. Я позволил ему уйти.

Пока посетители бара вели беседы, смеялись и распивали напитки, я обдумал несколько вариантов разговора с Темюэлем. Меня немного смущало ощущение легкости и бестелесности. В принципе оно было приятным. Я чувствовал себя как перышко. Как то невидимое перо, которое я носил в своем кармане, даже не зная о нем. Подумать только! Этот небольшой предмет мог взорвать знакомый мне мир. Оставалось надеться, что Небеса действительно были Небесами или, по крайней мере, их хорошей копией. В противном случае серьезные вопросы так и будут вертеться по кругу, переливаясь из пустого в порожнее.

Тревожные мысли не позволяли мне расслабиться. Казалось, что они никогда не закончатся. Входя в подобный режим размышлений, люди иногда доводят себя до полного сумасшествия. Я решил дать боссам полуправду — два-три непреложных факта, за которые можно будет цепляться вопреки всем возражениям. Я уже знал, как лгать Небесам. На самом деле этот способ мало чем отличался от моих прежних уверток. Просто более прямой подход к обману. Обычная политика офисной жизни. Небесные пути могли быть вымощены интригами и канцелярскими папками, но я провел на этих грязных улицах достаточно долгое время. Я знал, о каких поступках можно было говорить и о чем мне следовало помалкивать. В любом случае все будет в руках Господа.

Вскоре Юный Элвис завел глупый спор о пожаре в «Рэлстоне». Он вновь и вновь повторял, что это была диверсия какого-то демонического лорда, пытавшегося избавиться от конкурентов (частично он говорил правду, но его подозрения не имели ничего общего с реальными событиями). Когда Уолтер Сандерс предположил, что Юный Элвис сам взорвал здание в отместку за то, что его не пригласили на конференцию, я вообще перестал прислушиваться к разговорам коллег.