Виктор Гвор - Другие семь дней

— Где можно переодеться? — спросил Кахабер сопровождающего.

— Да хоть где, — ответил тот. — Казарма пойдет?

— Конечно!

У входа в казарму перехватил Дашевский:

— Я уже позвонил в НКВД, за тобой приедут.

Переодеваясь, Каха размышлял: «Как же отличаются нормальные люди от зашуганых придурков? Скажи какому-нибудь Сванидзе, что за ним выехали из НКВД, кондрашка ведь хватит». А у него облегчение, словно «скорую» выслали. Чего бояться? Разберутся.

Эмка приехала ещё до завтрака, и пришлось терпеть, хотя жрать хотелось до невозможности. К себе его не забрали, разбирались прямо на заставе. Целая группа отправилась на паром, а Кахабера допрашивал, видимо, учитывая неординарность ситуации целый капитан, тот самый, упомянутый Дашевским, Тучков, начальник городского НКВД. Произошедшим на палубе капитан интересовался вяло, а документы и фотографии на ноутбуке просмотрел и вовсе бегло. В конце концов, НКВДшники уехали, забрав с собой только Набичвришвили, гонор которого бесследно испарился.

Тучков вернулся через четыре часа.

Каха ждал многого. Что его, как «приставку» к ноуту, заберут в Москву, или ещё что-то, вплоть до отсиживания в камере до второго пришествия.

Но у капитана были совсем другие мысли.

— Товарищ Вашакидзе, — начал он прямо с порога, — что лично Вы думаете о принятии гражданства СССР?

— Можно подумать у меня есть варианты, — ответил Кахабер. — Не немцам же мне служить! Я на этой заставе вырос!

— Тогда подписывайте! — Тучков подвинул ему два листа бумаги.

Каха просмотрел. Заявление о принятии гражданства СССР. И рапорт о принятии на службу в звании старшего лейтенанта погранвойск. Вот так-так! Даже звездочки сохраняют. Расписался не задумываясь:

— И? Это всё?

— А что Вы ожидали? — усмехнулся капитан. — Положено, пока бумаги будут ходить по инстанциям, не нагружать Вас вопросами службы. Но, увы, ситуация обязывает. Можете приступить немедленно?

Каха пожал плечами: надо, значит надо.

— Ситуация такая, — начал разъяснение чекист. — Гражданин Набичвришвили очень сильно навредил нам на пароме. Наши сотрудники общались с некоторыми пассажирами. Настроение у всех подавленное и крайне негативное. Людям из нашего времени они не поверят. Вы же — герой, вступившийся за них, и не испугавшийся всесильного НКВД. Если кто-то и в состоянии изменить их настрой, то только Вы. Так что, хоть Вы еще не на службе, вынужден просить…

— Понятно, — кивнул Вашакидзе, — конечно поговорю! Когда?

Тучков протянул ему еще несколько листков.

— Здесь основные принципы политики СССР по отношению к иновременцам. Получено буквально час назад. Изучите. Заставлять Вас врать людям никто не будет, в этом нет ни малейшего смысла. Кроме того, встаньте на довольствие, получите форму и знаки различия. Если считаете, что форма не нужна, не пользуйтесь ей. В общем, как только будете готовы, так и поедем.

— Разрешите выполнять? — спросил Кахабер.

— Выполняйте, — ответил Тучков и широко улыбнулся. — Кстати, меня Александром зовут.

— Кахабер. Можно Каха. И на ты.

— Соответственно, — Саша. Спасибо тебе.

— За что?

— Не отказался.

— Не за что. И давай сначала дело сделаем, а уж потом упражняться в вежливости будем.

Представляете картинку. Наш, две тысячи десятый год. Российский пункт пропуска. Ну, допустим, на границе с Белоруссией. В полночь, вместо раздолбанного асфальта появляется шоссе с идеально гладким покрытием раза в три шире имеющегося, а потом подкатывает пепелац. К примеру, на гравитационной подушке. А за ним еще куча аналогичных пепелацев. Частью вообще таких же, частью грузовых, побольше любой привычной фуры раз эдак в…надцать. Вылазят из этих транспортных средств ребятки в одежде неведомых фасонов с бластерами какими-нибудь в руках, и спокойненько так спрашивают наших погранцов: «И какого хрена Вы в нашем две тысячи восьмидесятом году делаете? Ах, у вас тут Россия две тысячи десятого! Ну, тогда давайте мы поможем, чтобы Вас Африка сразу не захавала. Мы кто? А мы из Сибирской социалистической республики — две тысячи восемьдесят».

Представили? Смешно? Сейчас еще смешнее будет.

Потому, как эти ребятки заявляют: «Вам, парни, крупно повезло. Через полчасика на вас Штаты должны были навалиться. Вы бы их, конечно, за пять лет раскурочили в драбадан. Но миллионов сорок своих положили и еще через сорок лет развалили бы Великую Россию своими руками на мелкие кусочки. А самые крутые теперь — Африканское Содружество Суахили».