Виктор Гвор - Другие семь дней

Колганов, подумав, смог лишь утвердительно кивнуть. Что скажешь, если твой собеседник прав. Он вспомнил занятия, больше напоминавшие молитвенные сборища, с непременным повторением выдранных из контекста цитат, вспомнил конспекты, списанные у товарищей без всякой попытки понять, что и о чем там пишется, равнодушие, царящее на лекциях. Да, «товарищи» из идеологических органов сумели превратить живое учение в религию, выхолостить главное — попытку научно и непротиворечиво объяснить развитие общества, нащупать закономерности этого развития и применить полученное знание для построения нового, более гуманного в конечном итоге мира.

— Спрашивайте дальше, — помогая убирать остатки незапланированного полдника, сказал, внутренне стыдя себя за несообразительность, Юрий. Слышал же о создании целого наркомата, который должен изучать и внедрять все полезное в жизнь. Так с чего он решил, что особист просто тратит на него время, не зная, о чем допрашивать и как его разоблачить? Нет, это точно последствия ночных кошмаров. А те — явное следствие встреч с «мозголомами». Хорошо, что профессиональные секреты из него уже вытащили и обещали больше принудительно в черепушку не лазить, иначе точно можно закончить жизнь в сумасшедшем доме.

— Обязательно, — ответил Никитин, но допрос, больше похожий на разговор, пришлось прервать. Появился посыльный от командира, с просьбой немедленно прибыть на объект для консультаций. Часа два пришлось объяснять, показывать, и даже ругаться. Обычный рабочий момент на новой точке, с единственным отличием — здесь и сейчас механизмов практически не было, все делалось руками бойцов — строителей. Строились с помощью лопаты, отбойного молотка и «какой-то матери», возводя хранилище для того, что должно было спасти страну от внешней агрессии. И, несмотря на ручной труд, всё делалось основательно, качественно, на века. А отдельные недостатки… Для этого и был здесь нужен специалист, то есть он — майор Колганов, и его помощь. Так что пришлось побегать, а кое-где и лично показать, как должно быть.

После же обеда Юрий опять сидел в кабинете у начальника особого отдела.

— Продолжим, Юрий Владимирович, — Никитин снова был сух и деловит, настоящая «кровавая гебня» при допросе «гондурасского шпиона». — Расскажите поподробней о «дедовщине» в армии. С чего, по вашему мнению, она началась, какие меры против нее применялись, их эффективность…

— «Дедовщина», — задумался Колганов, — по-моему, была в армии всегда. Другой вопрос, что в каких формах она выражалась. Во время моей службы, особенно к началу девяностых, «дедовщина» приняла откровенно уголовный характер…

Полноватый мальчишка лет четырнадцати настежь распахнул калитку и вышел на Черкасскую, ведя за руль черный, блестящий свежевымытой краской велосипед МД-1. Новенький, пару недель, как из Москвы привезли. Закрыв калитку, поставил правую ногу на педаль и, на ходу перебросив через машину левую, помчался по улице. До перекрестка с Черниговским, где на бревнах пристроилась кучка парней. Кто на год-другой старше, кто-то помладше.

— Йоська, — заорал велосипедисту самый старший в компании, — дай прокатиться!

Иосиф тормознул и, сожалеюще сказал:

— Не могу, Серег! Папка выдерет!

— Папка твой и не узнает ничего, — возразил просивший, — он же на работе сейчас.

— Узнает, — не согласился Йоська. — Кто-нибудь скажет, — потом подумал и добавил. — А если сломаете шо?.. У вещи должен быть один хозяин.

— Брось, Серый, — сказал небольшой хлопец со спадающим на глаза шикарным «казацким» чубом. — Жид он!

— Сам ты жид! — возмутился Йоська. — И шо с того, шо я еврей?

— Ты не еврей! — ответил Серега, зло сплюнув в сторону. — Вот Веник, тот еврей. А ты — жид! Жадюга! Дал бы по сопатке, да мелких не бью!

Йоська насупился.

— Заладили: Веник, Веник, — заявил он. — У Веника отца нет, а мать его не порет. А мне…

— По губе, — вмешался третий. — Венику велосипеды покупать некому! Он сам собирал! Целый год! А ты даже до магазина не сам ходил, привезли, под калитку положили! Правильно Мишка гутарит! Жидяра ты!

— Если бы покрышки деповские не подарили, не видать Венику велосипеда! — вспылил Йоська и попытался зажать себе рот. Но было поздно.

— Шо? — угрожающе протянул Серега. — Ну, падла…

Трое хлопцев повисли на товарище.

— Не гони, Серый, — заорал чубатый Мишка, — тебя же батя выпорет, неделю сидеть не сможешь.