Андрэ Нортон - Здесь обитают чудовища [Глазом чудовища. Здесь обитают чудовища ]

Захватившие его в плен люди исчезли, но остались тощая кляча и понурый мул, спокойно пощипывающие траву, словно ничего и не случилось. Голова больше не раскалывалась от боли, однако он ещё слышал постепенно стихающий вдали этот мучительный звук.

Какая судьба ждала тех, кто пошёл на зов? Ник не знал этого. Но он не верил, что кто-то из бродяг вернётся, чтобы освободить либо убить его. У юноши голова шла кругом от боли в ушах, однако он уже начал осознавать, что всё ещё связан.

Ярко сверкая в лучах костров, на поляне валялись кинжалы, брошенные бродягами. Но они были так далеко от него, словно находились в его родном мире.

И только теперь он вдруг расслышал какой-то новый звук над собой, и, запрокинув голову к грубой коре дерева, попытался рассмотреть, что же там такое. Ещё одно летающее чудовище?

Что-то промелькнуло в небе. Но он был уверен, что не ошибся. Одна из летающих тарелок направлялась в сторону, где исчезли беглецы.

Не для того ли и предназначался тот звук, чтобы вытянуть людей из убежищ, где они скрывались, на открытое место, где можно без труда их переловить? Эти чудовища — бродяги, кажется, смогли опознать их; Ник припомнил, как монах назвал по имени нечисть с совиной головой — какое они имеют отношение к летающим тарелкам? Однако их могли использовать, чтобы обезоружить и сломить намеченные жертвы.

Но если охотники с тарелок захватят бродяг, то они узнают и о нём! Может, им уже известно о пленнике и о том, что он совершенно неподвижен. Он должен как можно скорее освободиться!

В этот момент Ник боялся летающих тарелок больше любого из ночных чудовищ. Потому что та нечисть могла быть просто иллюзией, а летающие аппараты — очень даже настоящие.

Освободиться, но как? Эти кинжалы… У него не было никакой возможности дотянуться до них, так же, как и вызвать Страуда, Кроккера или викария. Или встретиться с Герольдом…

Герольд!

В памяти Ника промелькнул облик Герольда, каким юноша увидел его перед входом в пещеру. Казалось, перед глазами словно вспыхнул его сверкающий плащ. Страх потихоньку утихал. Ощущение зла, пришедшего вместе с темнотой, исчезло. Вспотевшее лицо Ника теперь ощущало лишь приятный чистый ветерок леса.

Но оставались ещё летающие тарелки! Нужно было обязательно как-то освободиться, прежде чем их команда доберётся сюда! Но он был слишком изнурён, чтобы бороться с путами, которые только туже затягивались при каждом его движении. Руки и ноги снова тревожно онемели.

Герольд… Хотя он должен был думать о том, как бы сбежать отсюда, разум Ника по-прежнему обращался к Авалону… тот буквально стоял перед его внутренним взором.

— Авалон!

Что заставило его произнести это имя?

Лошадь заржала, вздёрнув голову, и ей отозвался мул. Оба животных перестали пощипывать траву и смотрели в сторону дерева, к которому был привязан Ник.

А потом… появился ОН!

Ещё одна иллюзия? Если и так, то очень реальная.

— Авалон? — Ник проговорил имя как вопрос. Освободит ли Герольд его? Или же, поскольку Ник не принял его предложение, оставит его на милость охотников?

— Я Авалон, — услышал Ник.

— Вы можете… вы меня не освободите? — прямо спросил Ник. Пусть Герольд ответит «да» или «нет» и покончит с этим.

— Каждый человек должен освободить себя сам. Ему предложена свобода, и выбор лишь за ним.

— Но… я ведь не могу даже пошевелиться… даже при всём своём желании я не смогу отведать это твоё драгоценное яблоко.

Как и раньше, лицо Герольда ничего не выражало. Его окружало собственное сияние, исходившее не от костров.

— Существует три вида свободы, — Авалон не извлёк яблоко. — Есть свобода тела, свобода разума и свобода духа. У человека, если он по-настоящему хочет освободиться от сковывающих его уз, должны быть все три.

В Нике поднимался гнев. Сейчас время работает только на его врагов, и у него не было никакого желания терять его на философские споры.

— Это не освободит меня.

— Свобода находится внутри тебя, — сказал Авалон. — Как и внутри всех живых существ…

Он слегка повернулся и окинул ровным взглядом лошадь и мула. Пока он несколько долгих секунд разглядывал этих двух животных, Ник успел даже пару раз вдохнуть. Затем животные замотали головами с такой энергией, какой эти полуголодные существа ещё ни разу не проявляли.

Они подошли к зарослям кустарника и, сунув свои головы в листву, принялись ими вертеть и изгибать шеи явно с какой-то разумной целью. Верёвки с кусочками металла, висевшие на их шеях, зацепились за ветки с шипами. Животные наклонили головы и резко отскочили назад, освобождаясь от верёвок, которые остались висеть, раскачиваясь, на ветках кустов.