Андрэ Нортон - Здесь обитают чудовища [Глазом чудовища. Здесь обитают чудовища ]

Спуск был пологим. Джин опять несла корзину с Джереми. А Линда, с Лангом на руках, шла слева от миссис Клапп. Когда они спустились в долину, Страуд ускорил шаг, а викарий, немного приотстав, шёл вместе с тремя женщинами.

Время от времени они останавливались передохнуть, и миссис Клапп ни разу не пожаловалась. Но было совершенно ясно, что одна только воля заставляет её идти вперёд. Даже сумка с припасами теперь раскачивалась на плече Линды, уравновешивая её собственную туристскую сумку.

Леди Диана подошла и, ни слова не говоря, твёрдо взяла миссис Клапп под руку. Что они будут делать, когда наступит полная темнота, Ник не знал. К счастью, сейчас было то время года, когда сумерки держатся долго. Помимо того, эта земля освещалась небесным сиянием.

Ночь была тревожной. Ник внутренне вздрагивал при каждом новом звуке: из потёмок раздавались то какие-то крики, то вой. И ни чего похожего на мелодию той прекрасной чарующей песни, которая едва не соблазнила его ночью во время дождя. Одни лишь леденящие душу завывания, которые заставляли время от времени оглядываться назад через плечо, чтобы посмотреть, не крадётся ли кто-нибудь сзади по их следам. Ему очень хотелось спросить, что означают эти звуки, но поскольку его спутники не обращали на них особого внимания, он так и не решился на это.

— Мы уже много прошли, — объявил Страуд на одном из привалов. — Осталось совсем немного — и мы завалимся спать в своём уютном гнёздышке.

Они уже миновали поля и находились у подножия холма, над которым ослепительно сияло зарево в небе. По команде Страуда они двинулись по более ровной тропе, тянувшейся между двумя совсем разрушенными стенами — когда-то это могла быть дорожка.

Вот так они подошли к черневшему во тьме зданию, стены которого тоже были сложены из камня, однако сумерки уже настолько сгустились, что Ник не мог теперь с уверенностью сказать, что же это такое. С лёгкостью бывалого человека Страуд открыл дверь и вошёл.

— Слава тебе, Господи, — выдохнула миссис Клапп. — Мои бедные старые ноги уже давно просят отдыха. Дайка я войду и немного посижу, а затем буду снова как огурчик. Я уже чуточку старовата, чтобы без устали карабкаться туда-сюда.

— Чепуха! — Леди Диана провела её вперёд, подчиняясь желанию женщины. — Но не забудьте, Мод, что мы все там попадали под действие лучей охотника. И это не сулит ничего хорошего.

В щёлке дверей показалась полоска света. Едва Ник переступил порог, Кроккер с глухим стуком захлопнул тяжёлую дверь, отрезая их от тьмы ночи. Свет был слабым, однако американец разглядел большую часть огромной комнаты с гигантским камином, скамью, несколько табуретов и стол, вся мебель была деревянная и тяжёлая.

Миссис Клапп скорее упала, чем села на один из табуретов, а Джин торопливо опустила корзину с Джереми рядом с ней. Кот жалобно мяукал. Миссис Клапп открыла крышку и выпустила его на волю. Кот яростно встряхнулся, огляделся, повёл носом в сторону камина и принялся осторожно исследовать комнату.

Ник увидел, что в ней имелись окна, но каждое было закрыто изнутри решётчатыми ставнями. Кроккер запер дверь на тяжёлый засов. Свет исходил от стоявшей на столе плошки, а от самого горевшего фитиля, погружённого в какую-то жидкость, исходил приятный запах, да и сама эта комната навевала покой и ощущение безопасности.

— Что это за место? — Линда опустила Ланга вниз, и он тут же улёгся на пол, положив мордочку на передние лапы. — Почему-то… здесь чувствуешь себя… хорошо!

Викарий присел на скамью рядом с миссис Клапп и улыбнулся девушке.

— Да, это место для отдыха, и даже больше, чем просто для отдыха, место для восстановления душевных сил. Мы обнаружили несколько таких мест. Некоторые из них сделаны руками людей… другие — естественного происхождения. Но от них исходит покой, в котором человек находит забвение от всех тревог. Этот дом, наверное, построен такими, как и мы сами, кто были здесь изгнанниками, людьми — об этом свидетельствуют дверной засов и ставни на окнах. Мы думаем, что когда-то это была ферма — в лучшие, чем теперешние, дни. Но как им удалось привнести сюда этот дух успокоения, мы не знаем. Возможно, в этом пространственно-временном континууме наше восприятие обостряется. В некоторых местах мы встречали ужас, в других — благословенный покой. В то время как в нашем родном мире, если такие места и существуют, мы с нашим слабым восприятием просто не в состоянии распознать их.

Страуд уселся на табурет, вытянув перед собой толстые ноги, и свет от фитиля лишь частично падал на его обветренное лицо.