Дарья Федоренко - Последний из демонов. Книга 1

Игон в настоящем вздрогнул и почувствовал, как замёрзли руки, но было ещё терпимо. На мгновение он представил свою жизнь без этого человека, как этот лучезарный мальчишка исчезает. Принц всегда чувствовал одиночество. Король уделял большинство своего времени делам различной важности, с сыном они виделись по заранее оговорённому расписанию. Охоту мальчик никогда не любил, и ходил на неё исключительно для того, чтобы побыть с отцом. Остальное время он посвящал книгам и музыке, которой его учила мать. После её смерти в танцевальном зале стало слишком холодно и пустынно для него. Вайс стал единственным близким человеком в этом огромном мире. Кроме друг друга у них больше никого не было. С поступлением на службу, тот стал появляться во дворце всё реже, но их встречи всегда были тёплыми, а время летело незаметно. И сейчас в этом мире они остались вдвоём среди чужаков.

- Я хочу продолжить политику отца, - внезапно твёрдо заявил Игон, нарушив тишину. Вайс опешил, но внимательно прислушивался к его словам. - Хочу, как и он, принести своему королевству процветание. Но, боюсь, они не хотят меня слушать.

Горечь терзала юного короля изнутри, и гость это чувствовал. Тени сгущались вокруг его друга, и молодой воин света не мог позволить им поглотить его душу и сознание. И это он мог сделать только лишь словами, самым действенным оружием в его руках.

- Так скажи так, чтобы они услышали, - сказал он просто. - Может быть, они просто не понимают того, что ты хочешь сказать. Растолкуй им это на их же языке. Позволь им понять тебя.

Игон задумался на секунду, а затем расцвёл, переводя счастливый взгляд на друга.

- Точно, это же гениально! С каких пор ты стал таким сообразительным?

- С тех пор, как возглавляю собственный отряд, - с усмешкой ответил он на подкол короля, после чего они, смеясь, заключили друг друга в объятия. Игону казалось, что счастливее моментов и не может быть, что дальше всё будет только лучше и лучше. Снежинки опускались на королевство, рисуя в воздухе красивые невидимые изгибы и издавая едва слышный волшебный звон.

Монтфельд, сокрытый под тёмным плащом, стоял у городской площади под навесом, прячась в темноте. Он, словно хищник, наблюдал за выступающим в центре королевским глашатаем. Эти лучезарные юнцы выступали на каждом публичном месте и пудрили мозги людям, которые охотно верили в их россказни.

Монтфельд уже собрал вокруг себя несколько приближённых: разбойников, опальных дворян, недовольную жизнью интеллигенцию и всякий сброд. Они разбрелись по городским улицам. Точно в указанные таинственным голосом места, на каждом из которых стоял королевский посланец. Охраны нигде не было видно, значит, их и вовсе не приставили для чистоты действа, для видимой близости к народу.

Снова он не врал, снова он говорил правду. Он никогда не ошибался.

"Ты знаешь, что нужно делать, - прошептал Господин. Гордость уже не реагировала уязвлено на подобное подсознательное обращение к этому незнакомцу, он заслуживал его, как никто другой. - Нельзя позволить ему говорить дальше".

Решительным шагом герцог вышел вперёд, сливаясь с толпой и проталкиваясь вперёд. Лезвие, прижатое к коже, давно потеплело, а сейчас словно пело, предвкушая вкус плоти и крови, предчувствуя, как отнимет чужую жизнь. Дворянин прибавил шаг, не слушая возмущённых возгласов в спину. Сердце бешено стучало в груди. Вот она, та самая черта, после которой невозможно будет вернуться назад, и он шёл к ней широкими шагами, ни на секунду не позволяя себе засомневаться и остановиться.

Юнец бросил на него растерянный взгляд, страх промелькнул где-то в глубине глаз. Правильно, мальчишка, стоило думать раньше, на что ты подписался. Рывком мужчина преодолел разделяющее их расстояние и вонзил клинок в тело человека, которого сейчас воспринимал исключительно как врага. Кровь разлилась по рукам, на лице глашатая застыло выражение ужаса и удивления, он не успел проронить даже слова. Монтфельд же брезгливо сбросил тело на мостовую.

Заметив кровь, толпа опешила, раздались первые крики. Ком застрял в горле, но дворянин знал, что ему необходимо говорить. Голос в голове подталкивал его к этому. Нельзя было терять драгоценных секунд.

- Дорогие мои сограждане! - воскликнул он, привлекая к себе внимание. - Неужели вы не видите, что всё это - лишь грязная ложь короля?

Крики и голоса, зовущие охрану, прекратились. Мечущиеся в страхе люди смотрели на Монтфельда заворожено, пусть и с опаской. Ведь он говорил об их сомнениях, они и сами не могли избавиться от чувства, что всё вокруг них неправильно.