Константин Дадов - другие

Все это было возможно, пока была еда, но как раз этот ресурс не был безграничным. Все ближе и ближе подберался срок, когда прийдется решать, есть ли человеческое мясо, или умереть от голода.

Мысли были тяжелыми, и с противным скрежетом переворачивались в голове. Поэтому, Виталий не сразу заметил, что люк в потолке открылся, и туда спустили веревочную лестницу.

- глянь, похоже новеньких привели. - Произнес Михаил, и его голос прозвучал как-то странно, как будто с нотками облегчения. Хотя это могло показаться из-за долгого молчания.

Предположение приятеля развеял голос донесшийся сверху.

- выбирайтесь, если есть еще кто живой!

Два сокамерника, забившиеся в дальнем углу, хотели было подойти к лестнице, но замерли, увидев что встали Виталий и Михаил.

Свежий воздух и дневной свет, больно ударили по глазам и легким, когда до выхода оставалось еще пол метра. Однако желание жить было слишком велико, и Виталик буквально стискивая зубы и зажмурив глаза, преодолел последние ступеньки.

Как только его голова показалась над ямой, в плечи вцепились две пары рук, и одним рывком подняли над землей, на которую в последствии и бросили.

- вот грязное животное. - Буркнул хриплый голос, и окованный железом сапог, уткнулся в многострадальный живот.

Многое хотелось сказать этому умнику, но силы покинули тело, в голове зашумело, и мысли стали разбегаться. Сознание вернулось резко, причиной этому стало некое количество холодной воды.

В голове тут же прояснилось, глаза открылись, и взору предстали два здоровенных орка, ухмыляющихся ему прямо в лицо.

- поднимайте и тащите во двор, хозяин хочет лично их осмотреть.

Виталлий вновь повис на руках у здоровяков, он вполне мог бы идти и сам, но провожатые любезно объяснили ему, что лучше не спорить. Хорошими аргументами послужили два удара под дых, едва вновь не вогнавшие пленника в состояние беспамятства.

Рядом тащили Мишу, а чуть сзади, тех двух парней, имен которых Виталий так и не узнал.

Людей выволокли на небольшой пятачок, окруженный подсобными строениями. Так на более ровной земле, уже стояли два десятка пленников выстроенных в одну шеренгу. За спиной каждого из них, стоял вооруженный орк. Вокруг ходило еще много людей и орков, но они были скорее декорациями, одни выполняли роль слуг и рабов, другие служили местной разновидностью охраны.

Вновь прибывших поставили в самом конце шеренги, и за их спинами встали орки из сопровождения. Таким образом они простояли довольно долго, так что охранники стали развлекаться тем, что кололи пленных остриями мечей чуть пониже спины, и по детски смеялись, когда очередной человек взвизгивал.

Наконец на сцену вышел хозяин местного зверинца, это был высокий старик с седыми волосами и чисто выбритым лицом. Он был одет в черную хламиду. Внимание привлекал бледный цвет его лица, кровавые прожилки ярко выступающие на белках глаз, и уши, длинные и острые.

Этот старик не относился ни к тому чернокожему ни к светлым эльфам, но однозначно являлся их родственником.

"да чтоб вы все здохли, длинноухие уроды!" подумал Виталий, и тут же почувствовал, как его тело пронзает тупая боль, вызванная пристальным вниманием старика.

Один из орков, наклонился и что-то зашептал на ухо этому длинноухому, а тот внимательно выслушав, коротко кивнул, и направился прямиком к Виталию.

- человек, ты убил одного из лучших моих воинов, выжил в яме смертников, и похоже еще не потерял силу воли. - Тощие пальцы вцепились в кадык Виталика, и старческое лицо приблизилось к лицу пленника. - Покажи мне свою силу.

"как же, размечтался" успела промелькнуть мысль, и тело тут же скрутила страшнейшая судорога.

- не советую тебе сопротивляться, я все равно добьюсь желаемого, а ты можешь избавить себя от множества мучительных минут. - Старик рассмеялся, сухим каркающим смехом.

"дождись, пока противник допустит ошибку, и накажи его за это. Но ты должен остаться в состоянии воспользоваться своим шансом" вновь зазвучал в ушах голос учителя рукопашного боя. Раз за разом он втолковывал простую истину в голову своего ученика, часто по разному фразируя ее.

Собрав остатки сил, Виталий послал в ладони всю свою злость, и ударил открытой пятерней, в грудь старика.

Вспыхнуло пламя, огонь обвивался вокруг кисти, еще никогда он не был столь ярким. Когда до цели оставалось всего несколько сантиметров, запястие пронзила страшная боль, которая быстро поднялась по руке и растеклась по телу.