Константин Дадов - Жрец Поневоле 3 (СИ)

ПРОЛОГ.

(кто-то, где-то).

Тишину вечернего неба разрезали звуки очередей автоматов, взрывы гранат и крики раненых и умирающих людей. Кому-то могло показаться, что на опушке леса, ведется ожесточенная битва между двумя крупными подразделениями армий... и битва велась, но солдаты США, противостояли не террористам, не повстанцам, и даже не войскам какого ни будь "диктатора", а всего лишь одному человеку.

Крупный мужчина, (ростом не меньше двух метров), одетый в темно синюю футболку, (разорванную в нескольких местах, и залитую как своей, так и чужой кровью), а так же широкие черные штаны и "кеды", с невообразимой для обычного человека скоростью, метался по полю боя, нанося удары голыми руками, (каждый из которых был смертелен). Грива седых волос развивалась от резких движений, темные глаза блестели азартом, а губы растянулись в безумном оскале, обнажая ряды белоснежных зубов.

Вот мужчина запрыгнул на корпус танка, (слишком медленного и неповоротливого, что бы догнать или подстрелить юркую цель), один удар раскрытой ладонью с громким выкриком "ха", а затем прыжок "сальто назад", и через секунду, боезапас бронированной машины детонирует, разнося гордость военных на жалкие обломки. Увидев это, некоторые солдаты бросили оружие и с криками "демон!", попытались убежать... но были настигнуты бросками камней, каждый из которых попадал в голову, и если шлем выдерживал, то шейные позвонки не могли похвастать такой прочностью.

Вот одна пуля, (не иначе как случайно), попала в правую половину груди седого мужчины, заставив его пошатнуться, однако боец не успел порадоваться своей меткости, так как в следующую секунду, его голову мотнуло в сторону, и он отчетливо услышал хруст своей шеи.

Смотреть в твои окна,

Читать твои письма,

Кусать твои губы.

Сквозь черную воду,

Глядят флибустьеры,

В подзорные трубы.

Акул привлекают, открытые раны,

Никто не просился, в сюжет этой драмы.

Сияют медузы, смеются дельфины, и в финале картины...

На последнем дыханье, на финальном излете,

Догорает волшебник, в голубом вертолете.

И сквозь черную копоть, свет далекой вечерней,

В голубом вертолете, догорает волшебник.

Рывок, и силуэт мужчины размывается в воздухе, (пули так же летят мимо, словно у этого человека есть какая-то мистическая защита), а затем удар сильной рукой, приходится точно в грудь очередному стрелку, и сердце несчастного пронзают собственные сломанные ребра. Всего миг, умирающий солдат смотрел в жестокие глаза своего убийцы, но этот миг его будет преследовать даже в следующей жизни.

Уходишь и что же,

Мы все так похожи,

Желаю удачи.

Апрель в желтых листьях,

Апачи смеются,

Апачи не плачут.

Теряется голос, срывается крик,

Никто не просился, в тупой боевик.

Смешные моменты, ревут режиссеры, горят киноленты...

На последнем дыханье, на финальном излете,

Догорает волшебник, в голубом вертолете.

И сквозь черную копоть, свет далекой вечерней,

В голубом вертолете, догорает волшебник.

(Дом кукол).

Последний солдат направил автомат прямо в живот убийце своих товарищей, и посмотрел в его глаза...

По штанам взрослого мужчины, медленно расползлось мокрое пятно, а в воздухе повис характерный запах опорожненного кишечника. Послышался пренебрежительный хмык, седой человек одной рукой отвел ствол автомата, а открытую ладонь другой руки, впечатал в лицо, на котором застыла гримаса ужаса.

- омерзительно. - Стряхнув кровь с руки, победитель посмотрел в небо и оскалился. - Ну наконец-то, а-то я начал думать, что у вас смелости не хватит.

Два самолета, заложив вираж, раскрыли люки, и из "стальных птиц", на землю начали падать черные цилиндры, при ударе, взрывающиеся огнем, и разбрасывающие многочисленные осколки.

- ха-ха-ха-ха! - Мужчина раскинул руки в стороны, будто собирался кого-то обнять. - Я иду смерть, жди!

А в следующий миг, на земле разверзся локальный филиал ада. Бомбардировка не прекращалась до тех пор, пока в радиусе квадратного километра, не осталось ничего живого...

***

Я висел в черном, синем, фиолетовом, зеленом... где-то. В моей голове неспешно текли воспоминания жизни, (обеих жизней), и я чувствовал... ничего я не чувствовал, и это было прекрасно.

Не буду рассказывать, кем я был в первой жизни, скажу только, что у меня были сильно ограниченные возможности тела, из-за чего характер не отличался дружелюбием. Говорят, что инвалиды, (будем называть вещи своими именами), слабые люди со слабой волей... заявляю проверив на личном опыте: в восьми из десяти случаев, это утверждение является полнейшей чушью. Пусть какой ни будь здоровый человек, попробует на инвалидной коляске подняться хотя бы на третий этаж многоэтажного дома, не пользуясь лифтом, (часто сломанным), и он сразу же поймет, о чем идет речь.