Константин Дадов - Путь силы

Парай ментальных ударов, маг разрушил мысленные щиты. Приятно радовали Огил и Хоанга, которые сумели, хоть и с трудом, выдержать первый удар. У остальных прогресс был мение заметен, но свои плоды занятия начали приносить почти сразу.

- все молодцы, даже начинает казаться, что у нас на самом деле появляется шанс противостоять Повелителю Крыс. -жульен резко встал, и направился к своему одеялу, которое было расстелено под могучим хвойным деревом, которое укрывало его широко раскинутыми ветками.

- эх, Жульен. Ты куда? -не очень вежливо окликнул Дерен.

- дежурства не моя прерогатива. -холодно ответил маг.

- что за зверь, никак ужин сам пришел? -удивился Огил, подойдя к костру.

Жульен резко обернулся, и взглядом указал белке на деревья. Та незамедлительно послушалась, и молнией забралась на ближайший ствол.

- кажется наш маг начал собирать личную армию, пока в нее вступают только белки. -насмешливо отметил Стилон.

- скажи когда начнешь принимать лис и енотов, я тебе покажу где они водятся. -хохотнул гном.

Они еще что то говорили, но Жульен не слушал, он чувствовал, что добился чего то очень важного, и это станет первым шагом к могуществу.

- когда ни будь, я его прибью. -доверительно сказал Огил, когда друзья усаживались вокруг костра.

- если я не сделаю этого первым. -усмехнулся Дерен.

-тогда давайте занимать очередь, чур я второй. -сказал Стилон, садясь рядом с друзьями, и разламывая буханку хлеба.

После ментальной тренеровки все чувствовали себя обсолютно вымотанными, и то, что Жульен так легко переносил штурм их щитов, заставляло злиться. Особенно это раздражоло Дерена, который на много превосходил своего брата физически, и не понимал как Жульен, тощий и подверженный различным травмам, с такой легкостью переносит то, от чего он сам едва не валится от усталости.

- дерен, а почему ты называешь Жульена недоучкой? -внезапно спросила Ольга, доедая свой кусок.

- потому, что его выгнали из школы магов. Кажется он использовал какие то заприщенные заклинания, но это официальная версия. На самом деле его выгнали за то, что он убил лучшего ученика выпускного класса, а ему тогда было всего двенадцать. Когда он вернулся домой, мама попросила меня взять его с собой, и мы стали охотниками на чудовищ.

- когда я их встретил, -подхватил Огил. -они сражались с четырех руким великаном, и достаточно успешно его теснили. На их беду, Жульен тогда был молод и не вынослив, и к моменту как я вступил в бой, наш маг бледный волялся на земле.

- и всегда у вас в отряде были такие натянутые отношения? -спросила Элиста.

Дерен тяжело вздохнул, было видно, что ему неприятно снова вспоминать эти события.

- нет, с самого начала мы хорошо ладили, легко разделяя обязанности, и даже практически не ссорились. -дерен замолчал, и покачал головой. -а потом мы сражались с одной ведьмой, которая произнесла заклинание из-за которого мы стали говорить то, что таилось глубоко у нас в душах. Такие вещи должны оставаться не высказанными, и обычно они быстро забываются. Но мы стали выговаривать друг другу все что успело накипеть за долгие годы, я сказал, что Жульен неудачник и его никогда никто не полюбит. Жульен назвал меня безмозглой грудой мышц, и добавил, что если меня не водить ра руку, то я могу утонуть , просто пытаясь утолить жажду. И это были самые безобидные высказывания. В конце концов, мы убили ведьму, но после этого едва не убили друг друга. Когда заклинание прошло, Жульен сломался. Он больше не шутил, да и вообще стал мало говорить. Потом мы на какоето время расстались, я слышал у Жульена появились связи в преступном мире. Когда мы встретились снова, он уже стал таким, какой он сейчас. Да и я изменился, вот и собачимся по каждому поводу.

Над лагерем повисла тишина, через которую было хорошо слышно, как завывает в ветвях ветер, и как в дали перекликаются волки.

- я подежурю первой, ложитесь, а посуду я помою. -подала голос Хоанга.

- с чего такая забота? -поинтересовался Стилон.

- я устала меньше остальных, да и уснуть сейчас не смогу. -сказала Пантерийка, собирая грязные миски.

Никто не стал спорить с ней, и когда Хоанга вернулась с вымытой посудой, лагерь уже погружался в сон.

У всех перед глазами стояла картина разоренного каравана, и всякий раз вспоминая изуродованные тела, к горлу подступал тошнотворный ком.

Хоанга в одиночестве сидела перед костром, усталыми глазами глядя в огонь.

Дождавшись когда все уснут, Хоанга достала свой мешок. Из него она вынула черный балахон и кинжал из черной стали, а за ними на свет костра появился сломанный боевой серп.