Андрей Прусаков - Проклятие Гунорбохора

— Что ж, стрела пронзит вас обоих! — тетива скрипнула и загудела… Девушка не успела ахнуть. Заступник вскинул руку, и стрела, как пойманная птица, задрожала в кулаке.

— Спрячься, — не глядя на нее, проговорил мергин. — В меня ему не попасть!

Зарычав от гнева, лучник выхватил вторую стрелу. Теперь он метил не в девушку.

— Ты хочешь убить без суда, — проговорил мергин. — Я судья этих мест, и могу тебя наказать!

Охотник выстрелил и медленно опустил лук.

— Ты чародей! — изумленно проговорил хартог. Судья отбросил пойманную во второй раз стрелу. — Но я тебя не боюсь! Ты тоже смертен…

Со зловещим шелестом меч хартога вышел из ножен.

— Ты еще можешь уйти, — мягко проговорил защитник. — Не искушай своего покровителя. Так, кажется, говорят у вас фагиры?

— Я не отступаю! — охотник подходил ближе, держа клинок перед собой.

— Иногда лучше отступить, чем умереть.

— Для меня это одно и тоже! — серия резких выпадов обрушилась на отшельника, но всякий раз меч встречал пустоту. Не парируя, с необычайной ловкостью мергин уклонялся от разящих ударов. И вдруг хартог охнул, согнулся и без сил рухнул наземь. Далмира вышла из укрытия.

— Плохой воин, — сказал судья, разглядывая бездыханное тело. — Тебе не стоило его бояться.

— У хартогов он был одним из лучших, — сказала Далмира. Она не верила глазам и своей удаче.

— Лучшим? — переспросила маска. — Мельчает народ. В его годы я мог одолеть троих таких, как он.

«Значит, все же старик, — подумала Далмира, — хартог угадал верно. Но как же он быстр!»

— Почему он хотел твоей смерти? Кто он такой, и кто ты?

— Мы оба хартоги… — Далмира замялась, не зная, что сказать о людях, среди которых прожила не одну лунную перемену. Кто такие хартоги? Одна семья, где есть общий котел и общая цель, где в минуту опасности каждый защищает каждого. И жестокий клан, где одним уготована участь жертв, а другие получают за это асиры… Хартогами были злобный Торвар и охотники за ее головой, но ими же были и друзья по Кругу: Немой и Кинара. Те, кого она будет помнить всегда.

— Ты сказала: хартоги. Кто это? Я не слышал о таком народе.

— Это не племя… Нам надо уходить! Другие хартоги выследят нас!

На лице беглянки отразилось смятение, и спаситель кивнул:

— Есть и другие? Тогда надо идти. Что же ты натворила, красноволосая? Ты не похожа на убийцу или вора. Я знаю: арны высылают преступников за Кхин, но охотиться на людей? Так делают поганые морроны и хелмары. Идем.

Еле заметной тропкой они прошли через заросшее лесом ущелье. В ветвях деревьев, ничуть не боясь человека, порхали птицы, а огромный рогатый зверь обдирал и поедал кору, даже не оглянувшись на проходивших мимо людей. Далмира оглядывалась: ей чудилось, что за ними идут, ведь хартоги не отступят, они никогда не отступают. Но никто не выстрелил в спину, не окрикнул и не остановил их.

— Почему ты носишь маску? — вопрос давно вертелся на языке.

Проводник остановился. Живые глаза смотрели сквозь безжизненный металл:

— Я — закон. А закон не имеет лица. Так принято у мергинов.

Он последовал дальше. Ответ не прояснил ничего, но Далмира поверила незнакомцу. Как не верить тому, кто своим телом закрыл от стрелы? Девушка радовалась, что ей повезло, что местный закон оказался на ее стороне, но ведь она его не знает, значит, легко может оказаться преступницей и здесь…

— Послушай, — сказала она, догоняя мергина. — Я не знаю ваших законов. Ты можешь рассказать мне о них?

На этот раз мергин даже не остановился.

— Закон один. И он у тебя в сердце, — спускаясь по тропе вниз, сказал он. — Поступай с людьми так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Это все.

Далмира замерла. Так просто! Ей хотелось возразить, что люди и так живут этим законом… но это было бы неправдой. Вся ее жизнь доказывала обратное. Неужели здесь все так живут?

— А если кто‑то поступает иначе?

— Тогда к ним приходят Судьи, — проронил мужчина и остановился на краю обрыва. Перед ними на берегу реки раскинулось селение: вал, бревенчатый частокол и пара десятков домов, черные лодки на узкой песчаной косе.

— Здесь тропа, спускайся в селение, — сказал проводник. — И ничего не бойся. Здесь тебя никто не тронет, а закон ты знаешь.

Неужели все кончилось?! Десятки мер через леса и топи, истоптанные ноги, голод и страх? Здесь она будет свободна, и судьи защитят ее от хартогов!

Далмира повернулась, чтобы поблагодарить попутчика, и обнаружила, что проводник исчез. Чудеса!