Наталья Норд - ремя Вспомнить. Хроники Метрополии. Часть 1

Лоф протиснулся в калитку и осторожно подошел к Блошке, настороженно на нее уставившись. Поиграть хотелось очень, но и риск был велик. Никто из друзей Лофа не мог лучше Блошки придумывать разные игры и превращать в игрушки самые неожиданные вещи. Мальчик присел на траву, продолжая наблюдать за подружкой. Та признаки душевной борьбы на лице соседа не замечала. Девочка озадачено разглядывала ягодку в пальцах. Вишня была переспевшая, чуть увядшая с бока. Бабушка наказала в чан отправлять только хорошую. Блошка вздохнула и положила ягодку в рот - та была вкусная, сладкая, но во рту все равно было уже кисло и терпко. Девочка перевела взгляд на Лофа - тот уже с упоением играл: выставлял на камень фигурки и лупил по ним прутиком. Блошка хотела сходить в дом за куколками, но в доме была бабушка, а в миске - нечищеная вишня.

― Смотри, ― сказала Блошка, садясь на корточки и что-то выискивая в траве. ― Это - чудовище.

Чудовище - жук с зеленоватой спинкой - недовольно шевелило лапами, и вместо того, чтобы нападать на крошечного деревянного охотника, стремилось сбежать с камня. Блошка подталкивала его стебельком. В конце концов, жуку удалось увернуться и соскользнуть в траву. С крыльца за детской возней с интересом наблюдала рыжая кошка Суша.

― Гляди, охотник* гонится за тварью, ― Лоф тыкал деревянной игрушкой, пытаясь раздавить удирающего жука.

― Не убивай, не убивай, жалко, ― Блошка липкой рукой ловила ладонь Лофа с человечком, но сосед увлекся и пополз вокруг камня, азартно лупя по траве.

Блошка потянула мальчика за рубаху, Лоф оглянулся, и жук сбежал.

― Теперь охотник будет выслеживать тварь, ― объявил мальчик.

Блошка молча села на землю, скрестив ноги. Лоф пару минут шуршал коленками по траве, устал и вернулся к камню.

― Будем играть в замок и окаянников*? ― спросил мальчик.

― Будем, ― эхом отозвалась Блошка.

Лоф притащил камушков и наковырял у колодца мокрой глины для постройки замка. Девочка следила за сооружением крепости и молчала.

― Ну ты что, играть-то собираешься? ― недовольно поинтересовался Лоф, не дождавшись помощи.

Он поднял глаза на девочку, та посмотрела на него, моргнула и врезала кулачком ему в нос. Услышав вопль, Суша прижала уши, привычно скользнула в кусты у забора и села там, водя по лапке розовым языком. Будь она собакой, моталась бы, наверное, под ногами, усиливая суету, и сама схлопотала бы под горячую руку, а так просто придет ночью повылизывать маленькой хозяйке соленый нос. Суша в обход двора отправилась мышковать в сарай. Миска вишни на крыльце так и осталась недочищенной.

****

― И главное, мальчик говорит, безо всякого повода, ― жаловался адман лекарь сагу, хрупкому, живенькому старичку с обманчиво мягким взглядом.

Саг Берф разглядывал собеседника. Семья Рец появилась в Кувшинках почти четыре года назад, сразу же после того, как первые жители-переселенцы закончили постройку скромного глинобитного Пятихрамья. Ората Рец бродила по окрестностям, не страшась коварных болот, в поисках лечебных трав, а муж ее торговал настойками да торчал в корчме, молча опрокидывая стопки и сторонясь местных выпивох. Дом им дали один из лучших, управитель обрадовался, что в селении появился хоть травовед: из лекарей на границу с Бершей никто так и не захотел приехать.

В рощице возле Пятихрамья собрались жители Четырех Сел, велись неспешные разговоры, люди не торопились расходиться. Общая молитва прошла хорошо, даже самые равнодушные почувствовали отклик стихий*, и все пришедшие находились в благодушном настроении. В небе клубились сероватые тучки, давая надежду, что стихии приняли молитву и дадут местности дождь. Гость храма, молодой саг Реман (из старого Пятихрамья Восьми Сел у озера Ло-Пар, недавний новис, приехавший на обучение к старшему сагу), ходил среди собравшихся, знакомился и отвечал на вопросы. Саг Берф, кивая на каждую жалобу адмана Реца, краем глаза следил за Блошкой, гуляющей по роще - девочка была совсем не похожа на деда и бабку, и старика так и подмывало спросить у травоведа, родной ли внучкой она ему приходится.

Блошке было скучно. Рощицу всю вытоптали молящиеся, даже букашки в траве не ползали. Друзей и подруг пришло мало: немногие по жаре взяли с собой детишек - молитва творилась во вторую четверть после полудня, в позднее утро, в самое пекло. Синеносый Лоф косился на Блошку и жался к родителям, а те, высказав с утра накипевшее орате Эгее, делали вид, что соседей не замечают. Отец Лофа так вообще пристыдил мальчика за то, что тот позволяет себя бить девчонке. Теперь Лоф внимательно следил за передвижениями обидчицы. Когда ему казалось, что девочка подходит слишком близко, он дергал отца за рукав, пытаясь привлечь его внимание. Блошка, растеряв благие мысли о перемирии, тайком показала мальчику кулак. Саг, продолжавший незаметно следить за маленькой озорницей, притворно закашлялся, пряча в усах улыбку.