Наталья Норд - ремя Вспомнить. Хроники Метрополии. Часть 1

― Я очень осторожен, ― уверил девушку Доф. ― Никогда не остаюсь ни с одной из них наедине. Многие актрисы считают меня жестоким тираном - настолько я строг с ними. Мне не нужны ни яды, ни даже дуэли.

― Ты не должен уговаривать Тай играть в театре. Она права ― ее талант для оживления книжных страниц и таких вот вечеров, когда понимаешь, что жизнь прекрасна. Я уверена, что в Метрополии найдутся люди, готовые оценить ее мастерство, если она так уж хочет покинуть нас, ― Алота с упреком посмотрела на Тайилу.

Тай виновато улыбнулась, а Доф развел руками:

― Древнее искусство сказительниц и чтиц, то, что наша Тайила продемонстрировала на еще не испорченном севере в Ко-Барох Брел, здесь, в столице, уходит в небытие. Театр превращается в балаган, да еще в самый худший его вариант - дешевый, для нетребовательной публики, охочей до грубых зрелищ, с фривольными сценками, глупыми шутами и шутовками. А ведь раньше балаганы были хранилищами древних легенд и сказаний, вестниками живых богов.

― Многие из них и сейчас поддерживают древнюю веру, хоть это иногда стоит им изрядной потери заработка, ― отозвалась Мейри. ― Крупные города им приходится объезжать стороной, ведь там за пьесы о старых временах могут и намять бока, а то и заставить исчезнуть.

Мейри сидела на полу на подушке, скрестив ноги. На ней была сажеская одежда - льняные брюки и длинная туника, расшитые красным крестом. Небрежно заплетенная смоляная коса была еще влажна после банной. Мейри читала письмо от учителя, вглядываясь в бисерно-мелкий почерк сага.

Доф спустя несколько семидневов после выздоровления Алоты все также смотрел сагине в рот. В день, когда он сидел у постели умирающей и не ждал уже спасения для своей любимой, Мейри просто вошла в его дом и заняла его место у изголовья кровати. Он не разу ей не прекословил: когда она сказала собрать и сжечь всю одежду Алоты, он сам увязал в тюк платья, блузы и юбки; когда в доме кончилась соль, которую Мейри засыпала в мешочек и клала в ноги больной, он приволок целый мешок. А потом вместе с Тай ходил высыпать использованную соль, почему-то покрывшуюся черной плесенью всего лишь за несколько дней, в Неду. Он покупал на рынке вязанки крепчайшего чеснока, а потом закапывал загнившие головки в землю у реки, ни разу не спросив у сагини объяснения; он заказал у ювелира широкие серебряные браслеты - Алоте на запястья и щиколотки, ― и хоть это для него было понятным. Адмана Ларда коснулась тень иного мира, и он совсем по-другому вчитывался теперь в старинные легенды и сказки, переведенные Тайилой. Для него Мейри была посланницей богов, настолько необычной, что заслонила в его глазах даже Тай, чтицу и одаренную свыше поэтессу.

― Расскажи мне о таких балаганах, ― у постановщика загорелись глаза. ― О тех, что еще помнят живых богов.

― Учитель как раз пишет о таком, ― Мейри перевернула страницу, скользя взглядом по строчкам. ― Он рассказал, что балаган с юга-запада был у них за три дня до того, как было написано это письмо. Балаганщики показали пьесу о дружбе охотника и преображенного.

― Преображенного?

― Животного, соединенного с человеческим духом.

― Да, конечно, я читал об этом, ― взгляд Дофа затуманился. ― Дивная, должно быть, вышла пьеса. Вот бы и мне суметь воплотить на сцене сажескую сказку. Карлик Провах смог бы сыграть любого зверя, найди мы подходящую шкуру.

― Не очень хорошая мысль, ― Тай покачала головой. ― Такая пьеса на сцене столичного театра будет равняться открытому протесту против власти бесовиков, а значит, и короля.

― Ты права, ― постановщик тряхнул волосами. ― Никто мне не позволит ставить в Патчале историю об охотнике, 'Сказание о Ронильде' попало на сцену лишь потому, что повествует о древних королях, но не ставит их власть под сомнение. Не кажется ли вам милые барышни, что самое время пить чай с пирогом. На этот раз Тай превзошла саму себя. Я трижды проходил мимо кухни и каждый раз с трудом сдерживался, чтобы не отхватить кусочек. В такую погоду чай со сладким - самое лучшее времяпровождение.

― Я принесу пирог и разолью чай, ― сказала Алота. ― Тай, Мейри, сидите, не вставайте. Наконец-то займу себя чем-нибудь полезным, а то сижу день-деньской как клуша. И чайник стоит на печи горячим.

― Что еще пишет саг Берф в письме? ― спросила Тайила, когда Доф с Алотой вышли.

Мейри помолчала, глядя на огонь:

― Он пишет, что отъезд откладывается.

― Это ведь плохо, да? ― встревожилась Тай.