Стивен Кинг - Легенды

— Я скорей Айз Седай доверюсь, Букама. Спи и не тревожься.

Пламя гнева, которое Морейн старательно гасила в себе, вспыхнуло вновь. Он швырнул ее в ледяной пруд и не извинился! И он еще... Она направила Силу, сплетя вместе Воздух и Воду, прибавив и чуток Земли. Толстый столб воды поднялся над прудом, вытягиваясь вверх и сверкая в лунном сиянии, выгнулся аркой. И обрушился на глупца, посмевшего распустить свой язык!

Букама и Рин, кляня все на свете, вскочили на ноги, но Морейн не успокоилась, пока не досчитала до десяти, и лишь тогда остановила поток. Высвобожденная вода расплескалась по лагерю. Морейн ожидала увидеть мокрого, полузамерзшего мужчину, которому требуется преподать урок. Действительно, он промок до нитки, рядом на земле бились рыбки. Но он стоял на ногах. И в руке его сверкал обнаженный меч.

— Исчадья Тени? — не веря своим словам, воскликнул Рин, а Лан громко ответил:

— Возможно! Защищай женщину, Рин! Букама, возьми запад, восток — мой!

— Нет, это не Исчадия Тени! — остановила Морейн мужчин. Они изумленно уставились на нее. Жаль, что в лунном свете ей плохо видно выражение их лиц, но неверные тени облаков в подспорье — прибавят ей таинственности. Морейн постаралась придать своему голосу как можно больше холодного спокойствия Айз Седай. — Мастер Лан, крайне неразумно выказывать к Айз Седай нечто иное, чем уважение.

— Айз Седай? — прошептал Рин. Несмотря на сумрак, на его лице ясно читалось благоговение. Или же то был страх?

Больше никто не промолвил ни слова, лишь Букама с ворчанием перенес свою постель подальше от размокшей земли. Рин с четверть часа молча перетаскивал свои одеяла, мелко кланяясь всякий раз, стоило Морейн повернуть голову в его сторону. Лан, тот и не пытался обсохнуть. Он начал было подыскивать себе другое место, но потом сел там же, где и сидел прежде, прямо в грязную лужу. Морейн сочла бы это знаком покорности, если бы не взгляд Лана, брошенный на нее, — на сей раз он почти встретился с ней глазами. Если это называется покорностью, то людей смиреннее королей на земле не сыщешь.

Морейн не забыла вновь сплести вокруг мужчин малых стражей. Что, вообще говоря, после раскрытия своего звания было просто необходимо. Но уснула она не сразу — нужно было о многом подумать. Первое — ни один из троих не поинтересовался, почему она ехала за ними. И он успел встать! Когда же Морейн сморил сон, размышляла она, как ни странно, о Рине. Какая жалость, что Рин ее боится. Он обаятелен, и она ничего против него не имеет. Лишь бы другим не болтал о своем желании увидеть ее без одежды.

Лан понимал, что эта поездка в Чачин будет из тех, которые ни за что не забудешь, и подозрения оправдались. Дважды налетала гроза, холодные струи хлестали вперемешку с ледяной крупой, и это еще было не самое худшее. Букама сердился, потому что Лан отказался дать положенную клятву этой коротышке, объявившей себя Айз Седай, но Букама понимал, в чем причина, и не настаивал. Просто ворчал всякий раз, когда Лан оказывался поблизости: мол, Айз Седай она или нет, приличный человек должен вести себя подобающим образом. Можно подумать, он не разделял соображений Лана. Рин сидел как на иголках, смотрел на нее круглыми глазами, то суетился, то принимался шутить и сыпать комплиментами вроде «кожа как белоснежный шелк» и «глубокие омуты ее глаз» — словно льстивый придворный, увивающийся за дамой. В общем, вел себя так, будто не мог решить, то ли он очарован, то ли испуган, вот и метался между двумя крайностями, что не укрылось от ее глаз. Ничего хорошего в этом не было, но Рин прав: кайриэнок Лан повидал и в одежде, и без, и каждая пыталась втянуть его в какую-нибудь интригу, вовлечь в заговор, а то и не в один. Как-то он провел десять особенно незабываемых дней на юге Кайриэна, и его тогда раз шесть едва не убили и дважды чуть не женили. Кайриэнка и впридачу Айз Седай! Хуже не придумаешь!

Назвалась она Элис, и в том, что имя это настоящее, Лан сомневался не меньше, чем в кольце Великого Змея, которое она продемонстрировала, тем паче что потом вновь запрятала кольцо в свой поясной кошель со словами, что никто не должен знать, что она Айз Седай. И характер у этой особы еще тот... Обычно Лану было все равно, вспыльчив человек или, наоборот, холоден с ним, будь то мужчина или женщина. Но у этой Элис сердце точно кусок льда. В первую ночь он сел в лужу в знак того, что осознает свою вину. Раз уж им продолжать путь вместе, лучше все раздоры закончить сейчас же и с честью. Пусть видит, что он готов примириться. Только вот она об этом и думать не желала.