Тимофей Печёрин: Сердце Таэраны

Потому Морандор и апеллировал к добровольности — не сомневаясь, что хотя бы один доброволец в клане найдется. И он не ошибся.

— Я добуду Сердце, — откликнулась на его призыв девушка по имени Ирайа и выступила вперед.

Человек в такой момент испытал бы к ней чувство жалости. Среди эльфов Хвиэля и Дорбонара многие сочли бы за честь заменить эту хрупкую девушку, почти ребенка, в столь опасной миссии. Наконец, в каком-нибудь орочьем селении столь слабому существу попросту не дали бы слова. А вот предводитель клана Темных Эльфов лишь иронически усмехнулся.

Он знал: в клане Ирайа пребывает на положении парии. Мужчины не интересуются ей даже в качестве игрушки для самых грубых утех, а женщины презирают и унижают. Ни выдающихся воинских навыков, ни чародейских талантов девушка не имела — так что высказанное ей желание было вполне ожидаемо. Для таких как Ирайа совершение подвига было единственной возможностью хоть как-то поднять себя в глазах окружающих. Добиться того, что ей не удавалось в повседневности.

С другой стороны, в случае неуспеха и даже гибели такого «добровольца» клан если бы и потерял, то разве что самую малость. И не было большой беды в том, чтобы предпринять вторую-третью и даже десятую попытку добыть Сердце Таэраны. По мнению Морандора, время работало на него — точнее, на его поистине грандиозный замысел. Вот он и не спешил… и не возражал против намерения Ирайи.

— Мое почтение, — молвил он почти добродушно, — такое юное дитя… и такая готовность принести пользу всему клану… всем нам. Не смею возражать… однако должен предупредить кое о чем. Путь пройдет поверху — и наверняка через земли людей. Поэтому, прежде чем ты отправишься в путь, я намерен найти тебе проводника. Из местных.

— Да, Мудрейший, — негромко и робко сказала в ответ девушка, — как будет угодно.

Было заметно, что она теряется перед лицом предводителя клана — словно боится его даже больше, чем предстоящего пути.

На опушке леса собралось около трех десятков крестьян. Они стояли кучно, зачем-то держали в руках вилы и косы и изредка перешептывались. А также с надеждой и страхом глядели в темнеющий неподалеку зев небольшой пещеры — словно надеялись разглядеть в нем что-то.

Такое их поведение не было случайным, ибо из этой пещеры, бывшей на самом деле огромной норой, в их деревни пришла беда. Это место на опушке леса облюбовал для прожитья тролль — здоровенное, тупое и лишь отдаленно напоминающее человека чудище. Как и всякая живая тварь, тролль нуждался не только в жилище, но и в кормежке, и в поисках последней все чаще наведывался в близлежащие селенья. Наведывался по ночам, потому как смертельно боялся солнечных лучей; днем же мирно спал в своей норе-пещере.

Каждый визит тролля оборачивался хотя бы одним поломанным забором, несколькими съеденными курицами и разворошенным амбаром. А также еще одной могилой на деревенском кладбище — в том случае, если кому-то из крестьян приходило в голову бросаться на защиту дома от нежелательного гостя.

Так деревни теряли припасы и домашнюю живность, не говоря уж о рабочих руках. А вскорости их жители могли лишиться и жизни — хоть от голодной смерти, хоть от рук и мечей Белых Рыцарей, хозяев этих мест. За невозможность уплатить подати, призванные наполнить рыцарские желудки.

Надо сказать, что Белый Орден, владевший землями между Хвиэлем и Тромом и пафосно именовавший себя «щитом людей от нелюдей», с подданными был не менее суров, чем с вышеназванной нелюдью. За малейшую провинность или простое «проявление непочтения» затюканный крестьянин мог запросто угодить в темницы Сойхольма: выдолбленные прямо в скале подвалы цитадели Ордена. Нередким было и предание огню и мечу целых селений — как, например, в приграничных с Хвиэлем землях.

Эти земли раз в несколько лет переходили из рук в руки, и некоторые из живших там людей успевали присягнуть на верность эльфийскому королю. Как ни презирали Перворожденные род людской, но особых притеснений этим перебежчикам они не чинили. Более того, эльфийский престол вообще-то не склонен был ни душить подданных налогами, ни как-то целенаправленно угнетать. Так что желающих попасть под власть Хвиэля нашлось немало — для Ордена же такие желающие были не более чем предателями. Обходиться с которыми полагалось не менее жестоко, чем с врагами-чужаками.

Помимо эльфов и примкнувших к ним людей с приграничья, врагами Ордену служили орки, что расплодились на юго-востоке континента: в Лесу Наара, Горах Хаоса и суровой пустоши Гагома. Этих вопросы подданства не волновали вовсе; все, что интересовало зеленомордую братию — это добыча и земля. С добычей они возвращались домой после очередного набега, наполненного грабежами и разрушениями; земли же надеялись отобрать побольше, когда собирались с силами и полчищами форсировали Тром.