Тимофей Печёрин - Темная жатва

Впрочем, кровавой бойни не желала ни одна из сторон: новоявленная княгиня проявила государственную мудрость, не отдав приказ атаковать лагерь северян. Вместо этого Кира позволила войску Оттара набрать вдоволь провизии, прикупить оружия, даже усилить свои ряды наемниками… но уж после этого убираться на все четыре стороны. Участвовать в походе торнгардского владетеля южане не собирались, погибать за его причуды желанием не горели — так что иной помощи Оттару ждать от них не стоило.

Так, с неизбежностью пришел тот день, когда ставший негостеприимным Грифондол северному воинству пришлось покинуть. И выступить на столицу — без особых надежд на победу; просто во исполнение долга. Так особо рьяный балаганщик доигрывает представление, даже когда зрители уже разошлись.

Вслед за войском Оттара в путь отправился и худощавый коротко стриженый паренек, одеянием похожий на бродячего проповедника. В королевстве, особенно в южных землях, таковых становилось все больше: принимая веру загорных стран, те охотно несли ее соотечественникам. И временами даже добивались успеха… оставаясь при этом в живых.

На третий день похода паренек (звавшийся, кстати, Свеном) нагнал-таки войско и увязался за обозом. На привалах он не таился, нередко делил трапезу с воинами и не забывал при этом отыгрывать взятую роль. Мало зная о загорных верованиях, Свен действовал по наитию: потчуя слушателей байками собственного сочинения и вкрапляя в них неизбежные в таких случаях чудеса на пару с проповедями любви к ближнему и милосердия. Об этой «изюминке» веры загорных земель юному убийце довелось слышать от другого проповедника — настоящего, с благородной сединой и одухотворенным лицом.

Про себя Свен, само собой, счел разговоры о милосердии глупостью, противной хотя бы самому его ремеслу. И в то же время признавал их естественными для благодатных краев, что располагались за южным хребтом. Иначе и быть не могло — в тех землях, где нет зимы; где нельзя умереть, лишь оставшись без крова, а еда растет чуть ли не на каждом дереве. Так почему бы хоть немного не позаботиться о ближнем своем — коли выживание себя любимого обеспечено самой природой?

Только вот загорные земли и родина Свена — далеко не одно и то же. Настолько далеко, что в успех поборников милосердия парню почти и не верилось. При взгляде на полудиких, заросших космами и бородами, воинов герцога Оттара, мысль о любви к ближнему могла возникнуть в последнюю очередь, да и то от умопомрачения. Не говоря о том, что и на «ближних» эти дикари не тянули даже для соотечественников-горожан.

Поход к Кронхейму занял чуть больше недели. Достигнув предместий, войско Оттара начало выстраиваться в боевой порядок, а перед этим выжгло опустевшие уже к тому времени дома, лавки и таверны. Делалось это, дабы эти постройки не мешали предстоящей битве: не вынуждали нарушать строй и не препятствовали маневрам.

К прибытию северян (слегка разбавленных наемниками с юга) из живых людей в окрестностях столицы остались лишь толпы беженцев. Скопившиеся у ворот, словно пена и грязь у запруды, они первыми встретили врага. Встретили, с чем могли: с подобранными на ходу камнями, палками, и не потому, что жаждали умереть за Кронхейм. Вовсе нет: на город, отвергнувший их, этим людям как раз было совершенно наплевать. Они лишь хотели выместить свою злость хоть на ком-нибудь… да и жизнь свою предпочли продать хотя бы по дешевке. Что всяко лучше, чем отдавать задаром.

Руководя обороной непосредственно со стены, Аксель Рейн имел возможность наблюдать и за скоротечной схваткой северян с беженцами. Наблюдать с досадой — оттого, что не догадался выдать последним хотя бы плохонькое оружие. С ним от нежданных союзников проку вышло бы побольше… да только как было предвидеть нежданный их порыв? Если даже легендарные полководцы не были свободными от ошибок; принимай они одни лишь правильные решения, давно бы завоевали мир — хотя бы к концу своей жизни.

Тем более что себя капитан Королевской Гвардии ни полководцем, ни, тем паче, великим не считал. И вообще полагал величие ненужным и лишним, когда речь шла просто о выполнении долга. Главным, по мнению капитана, было сделать взятое на себя дело; а уж дело свое, ратное, Аксель Рейн знал крепко. Так что ополчение, сколоченное под его командованием и наспех подготовленное гвардейцами, не подвело.

Вооруженные горожане держали каждый фут городской стены и к началу атаки были наготове. Поэтому, когда люди Оттара покончили наконец с беженцами и двинулись к стенам с лестницами и таранами — на них сразу посыпались стрелы и полилось горячее масло из огромных котлов. Ответом северян стал град камней, брошенных требушетами в сторону защитников города. Не желали оставаться в долгу и лучники, даром что их у Оттара оказалось заметно меньше.